Старуха

– Что «только»? СССР сейчас вынужден закупать каучук за границей, за очень большие деньги – но дело даже не в том. Дело в том, что в этом году страна смогла закупить и заключить контракты на закупку всего двенадцати тысяч тонн каучука, к тому же пока у нас нет уверенности в том, что контракты эти иностранцы не сорвут. А двенадцать тысяч тонн – это крохи: сами, вероятно, знаете, что на один автомобиль каучука тратится по сто шестьдесят килограммов, на самолет – вчетверо больше… Мы не можем развивать нашу промышленность без каучука, а вы со своим «вот только»!

– Ну хорошо, давайте посчитаем. Завод сейчас в состоянии произвести около тонны каучука в стуки – если мы его, наконец, сможем запустить в постоянную работу. А за год он произведет тонн триста – и если посчитать в сэкономленных золотых рублях, то получится семьсот пятьдесят тысяч.

– А университету на постройку завода было выделено почти два миллиона рублей!

– Даже при этом завод окупится за три года…

– Так, ответьте мне на такой вопрос: мне доложили, что объемы производства ограничены какой-то одной трубой, которая составляет лишь малую часть всего используемого оборудования. Почему вы таких труб там не поставили пять, десять? Ведь газовые печи, о важности которых вы так много мне рассказывали, почти не используются, вы лишь одну их четырех вообще запустили!

– Еще раз: есть проблемы, сугубо научные проблемы. Конкретно: эта, как вы выразились, труба – то есть бутановый реактор – почему-то производит бутана впятеро меньше чем должна. Я даже знаю почему – но вот лично я проблему решить не в состоянии. Потому что я только что первый курс закончила, мне знаний не хватает!

– А в университете разве нет людей, у которых нужные знания имеются?

– Есть такие люди, и их много – но благодаря активности товарища Луначарского у них просто времени нет мне помогать! Преподаватели, профессора университета, способные эту проблему решить за неделю, по уши заняты никому не нужной деятельностью. То есть с точки зрения Луначарского и Крупской они «улучшают учебный процесс», а на самом деле они изо всех сил пытаются хоть как-то организовать работу таким образом, чтобы не нарушить идиотские инструкции наркомпроса и все же студентов научить тому, без чего СССР просто загнется!

– Эк вы сурово-то к наркомпросу относитесь. Вы что, всерьез думаете, что вы умнее тех, кто занимается вопросами просвещения в стране?

– Вот этого я не думаю. Мне некогда об этом думать: я точно знаю, что без помощи профессоров университета у меня не получится разработать установку для промышленного синтеза каучука. У меня опытная установка на двадцать процентов мощности работает сейчас, а если речь пойдет о заводе, производящем по сотне тонн каучука в сутки… я, набравшись опыта, хотя опыта и отрицательного, с уверенностью могу сказать одно: если промышленную установку буду опять проектировать я одна, то она не на двадцать процентов мощности работать сможет, а хорошо если на пять. И огромный завод будет давать каучука столько же, сколько эта опытная установка могла бы при помощи университетской профессуры.

– То есть, как я вас понял, вы хотите профессоров университета отстранить от их нынешней работы и заставить их…

– Так, давайте на этом остановимся. Я имею в виду на угадывании мыслей друг друга. А то мы придумаем, что другой из нас якобы думает, будет думать как ответить на то, что оппонент и предлагать не собирался… Результата так точно мы не получим. А результат – результат вы уже увидели: одна недообученная первокурсница уже стране пользы принесла… довольно много принесла. В том числе и потому, что секретаря комитета комсомола, хотя бы и третьего секретаря, наркомпросовскими инструкциями не тиранили, а обучали так, как обучать и положено. Так, как профессора университета считают необходимым обучать. Вот только так они смогли пока обучить меня, еще с десяток студентов: маловато в университете секретарей комитета комсомола однако. А если их освободить от мелочной опеки наркомпроса они – профессора эти – со своим огромным опытом и, особо замечу, с огромным желанием принести пользу нашей стране, в рамках учебно-исследовательских программ пользы стране принесут в десятки раз больше. Вот взять того же профессора Зелинского: он на рабфаке свою программу лично разработал, без оглядки на постановления наркомпроса – и на отделении химии у него выпускники рабфака, которые химию изучали, уже успехи демонстрируют куда как выше, чем рабфаковцы, обучавшиеся по наркомпросовским программам. Разница просто в глаза бросается! И я даже не говорю о том, что в комсомол они куда как чаще записываются и общественную работу огромную ведут.

– И ведь чушь вы откровенную несете, и не прислушаться к вам не получается, – задумчиво произнес «в пространство» Валериан Владимирович. – Я бы вас, Вера Андреевна, за такие слова мог бы… да и вы и сами знаете. Должен даже тебя за антисоветчину – но ты, Старуха, вроде и чушь несешь, а как посмотришь – оказывается дело говоришь. Знаешь, мне тут достали сок виноградный в бутылках, иностранный, компании Уэлш – и этот сок с кофе действительно помогает. Вроде и пустяк… а ты обещала этим летом придумать, как и нам такой сок делать. Народу он точно лучше вина будет. Сделаешь?

– Сделаю, там все несложно… только сколько-то денег потребуется и чтобы меня все же слушались беспрекословно. А то, знаете, если каждый мужик со своим ценным мнением в техпроцесс полезет, то вместо сока получится… ничего хорошего.

– Денег-то, надеюсь, не миллионы?

– Тысячи. Может тысяч двадцать… посчитать надо, каталоги полистать: там кое-что придется пока за границей заказать. Но за границей действительно мелочи, я вам смету и список оборудования через неделю принесу, годится? А наладить производство сока, если оборудование быстро привезут, мы уже в сентябре успеем. Хотя это такая ерунда…

– Ты бы знала, сколько в стране такой ерунды сделать нужно, то промолчала бы. Но, вижу, у тебя уже и не ерунда в голове зреет. Давай, вываливай мне всё, я тебя, конечно, тут же обматерю – но если ты от такого же ответа воздержишься, то, глядишь, мы опять что-то умное придумаем. Кстати, поздно уже, ты сама кофе с виноградным соком не хочешь? А то, гляжу, сидишь вся такая бледная и уставшая.

– Не откажусь.

– Сейчас сделаем, – Куйбышев выглянул в приемную, распорядился насчет кофе и сока. – Они бодрит, и аспирин экономит – а нам, я чувствую, разговаривать еще довольно долго.

– Кстати, насчет аспирина, – Вера вспомнила от чего Куйбышев умер, – вам все же стоит его пару раз в день по четверти таблетки…