Старуха

– И к вам пришла – а потом опа! – с этими словами Вера вытащила свой «наградной браунинг». – И что, прощай, страна не забудет верного сына, отдавшего жизнь свою ни за понюшку табаку?

– Ты это… он у тебя заряжен?

– Нет, это я с собой ношу чтобы было чем орехи колоть.

– Какие орехи?!

– Например грецкие, лещину-то можно и зубами разгрызть. Конечно заряжен! Но все же пулю я в ствол не досылала, – Вера вынула обойму, на всякий случай передернула затвор. – Вот держите… не насовсем, это посмотреть только.

Куйбышев прочитал надпись на пистолете:

– А чего, шпионка-диверсантка, не стреляла?

– Опять вы меня за дуру принимаете! Меня тут же и арестовали бы или даже просто пристрелили! Но я вообще стрелять не собиралась, только показала что случиться может!

– Очень наглядно показала… Ладно, я тебя услышал. Иди уже… старуха-шпионка… А насчет масла этого, виноградного, ты мне отдельно бумагу напиши, – крикнул он уже вслед выходящей из кабинета Вере.

Пистолет Вера стала с собой носить после того, как ей одногруппники рассказали о том, что одну из студенток чуть не изнасиловали буквально во дворе университета. Вера Андреевна с пистолетом обращаться умела – в войну пришлось научиться, применять его по назначению тоже пришлось – осенью пятьдесят третьего, и тогда рука не дрогнула. А значит, и сейчас не дрогнет, так что она, купив на рынке в шорной лавке несколько ремней и приличный кусок кожи, сшила себе кобуру «для скрытого ношения». Откуда у нее возникла идея сшить именно такую, она и сама не поняла – но получилось очень удобно: и при оружии всегда, и грабитель заранее не насторожится. Последнее было особенно важно: нынешние бандиты, видя у человека оружие, просто стреляли без предупреждения и грабили уже трупы – а Вере стать ограбленным трупом все же не очень хотелось.

Да и впечатление на Куйбышева вроде вышло произвести нужное: ну никак не ожидал он, что у девочки буквально из ниоткуда может пистолет появиться. Но девочка-то ладно, она вроде как уже своя – но вот по поводу диверсантов и шпионов он точно в нужном направлении думать стал. Подумает, потом думками своими поделится с кем надо… но это потом, а пока… И Вера снова стала вспоминать вчерашние события.

В четверг Вера пришла в университет пораньше – чтобы без толкотни расписание поглядеть, и у дверей университета встретилась с Анатолием Болеставовичем. Который Вере очень обрадовался и уволок ее к себе на кафедру – чтобы «сообщить важную новость»:

– Вера, а мы ведь решили вашу задачку! Правда пришлось еще и кафедру математики подключить, уж очень непростая задачка оказалась – но мы ее решили! И я хочу вам особую признательность высказать за то, что вы отдельно теплоемкость ваших песчинок указали и специально уточнили, что тепловое равновесие в колонне вашей наступает минут через пятнадцать – а то бы мы и сейчас мучились, думая почему расчеты с экспериментом не сходятся.

– А вы уже и эксперименты провели?

– Мы уже новую колонну изготовили. Не мы, конечно, а товарищ Дорохеев со своими рабочими – но она теперь работает так, как мы рассчитали, и выдает по двести пятьдесят килограммов бутана в час. То есть она уже с пятницы работает. Только вы об этом никому не говорите, тут дело такое…

– Какое?

– У нас на факультете серьезные изменения случились пока вас тут не было, и, думаю, вам сначала нужно будет поговорить с товарищем Тихоновым, он вам все подробно расскажет.

– Это кто?