Она вдохнула полной грудью и села на полу.
Увидев свою наследницу перед собой, она обречённо произнесла:
— Ты вызвала меня, чтобы упокоить? Не простила?
Виринея выпрямилась и посмотрела на неё сверху вниз, с презрением и гордостью:
— Вставай! И поговори с нами!
И Ведьме пришлось подняться. Она грациозно потянулась и встала напротив Виринеи, а затем, почувствовав ещё один пристальный взгляд, повернула голову в мою сторону.
Улыбнулась.
— И ты здесь? Не скажу, что это неожиданность. От тебя сложно скрыться даже в мёртвой бездне Эреба.
Она не стала называть меня Коэд-Дином, уберегая свою наследницу от этой информации. Хотя от неё ждать можно было чего угодно.
Я поднялся с кресла и направился к ней.
Виринея просила меня формулировать вопрос конкретно и точно, а ещё быть готовым выполнить за это просьбу мёртвого духа. Но вместо вопроса, я озвучил что-то похожее на приказ:
— Расскажи, как воскрес Волот.
В то же время в ванной
Эсфирь сидела на краю ванны и уже не пыталась припасть ухом к двери, чтобы хоть что-то услышать.
Минуту назад ей было жуть как интересно, что же там происходит. Причём не только с нежитью, но и с братом и Виринеей. Между ними была такая странная связь, что даже Эсфирь не знала, что из этого получится.
Но весь интерес улетучился, когда ей вдруг захотелось взять альбом.
И вот сейчас она держала его крепко, а её рука сама собой выводила рисунок. Из всех цветных карандашей Эсфирь почему-то выбрала чёрный. С силой давила на него и выводила чёткий и ровный круг на весь лист.
А потом закрасила его тем же цветом.
Сверху нарисовала двух человечков.
Она точно знала, что справа — её брат, а слева — тот, кто совершит что-то плохое. Эсфирь пока не понимала, что именно.