Мир Аматорио. Искушение

Я глубоко выдыхаю и запрокидываю голову, уставившись в ночное небо. Я могу сколько угодно злиться на нее и наказывать. Но я уже знаю, что это битва, которую заранее проиграю по собственной воле. Я уверен, что уступлю Крис. Можно даже не пытаться.

***

– Тебя ждет отец, – говорит Кэш, когда я включаю свет в своей комнате.

Отец? Во втором часу ночи?

– Что случилось?

– Я звонил тебе, но ты не брал трубку, – говорит Кэш, и только сейчас до меня доходит, что мой телефон остался в пиджаке, которым я укрыл Крис. – Здесь отец Кимберли. И у него к тебе есть вопросы.

Яппи* – молодые состоятельные люди, увлеченные профессиональной карьерой и материальным успехом, ведущие светский образ жизни.

Brooks Brothers** – знаменитая американская марка, одна из старейших в США. Эту марку предпочитали почти все американские президенты – от Авраама Линкольна до Джона Кеннеди, Билла Клинтона и Барака Обамы.

Глава 14.

Десмонд

Передо мной сидят мой отец и отец Кимберли. И если я догадываюсь, о чем примерно хочет со мной поговорить папа, то я понятия не имею, что на уме у Эванса. По правде говоря, он был последним человеком, кого я ожидал увидеть этой ночью.

– Надеюсь, у вас имеется охренительно весомый повод, чтобы приехать в такой охренительно поздний час, – вместо приветствия хмуро произношу я.

Отец сердито на меня смотрит, и по его взгляду явно читается, что он недоволен моим тоном. Но я не собираюсь быть вежливым с его бизнес-партнером. Эванс не заслуживает ни уважения, ни чести за то, как обошелся со своей дочерью.

– Ты практически не изменился за два года, Десмонд, – Эванс потирает подбородок и пристально глядит на меня.

Сидящий рядом со мной Кэш нервно откидывается на спинку стула. Я знаю, что брат не находит себе места и изо всех сил сдерживается, чтобы не сказать Эвансу что-то такое, за что потом будет стыдно нашему отцу. Что-нибудь типа: «За два года Эванс стал больше похож на ублюдка».

На самом деле отец Ким мало изменился с того момента, как я улетел во Францию. Он по-прежнему представляет собой крепко сложенного мужчину с кропотливо уложенными назад седыми волосами и со светло-голубыми глазами. Почти такими же, как и у Ким.

Не думаю, что Эванс мог заслужить звания «мужчины в самом рассвете сил», однако он достаточно тщеславен. Потому его прическа всегда в идеальном состоянии, а одежда отглажена и без единого изъяна. Сегодня на нем строгий темно-синий костюм и белая рубашка.

– Так, о чем вы хотели поговорить? – спрашиваю я.

– Сегодня вечером я вернулся из деловой поездки вместе с Маркосом и по приезду домой получил сообщение. В нем сказано, что ты причастен к исчезновению Кимберли, – Эванс замолкает. Наверняка, чтобы оценить мою реакцию.

Но на моем лице нет никаких признаков эмоций. Хотя внутри разрастается странное чувство. Не знаю, как его объяснить. Будто я нахожусь на шахматной доске, и кто-то выстраивает фигуры таким образом, чтобы свергнуть меня.