– Ты куда? – спросил Лириш.
– Ушаш должен знать, что сестра отказалась от него.
– Он для тебя важнее, чем я? – вполголоса уточнил он.
– Попасть в Сайшон и найти семью для меня важнее вас обоих. – Она прямо посмотрела ему в глаза. – Но после письма Ишиндаллы мне кажется, общего у нас с ним намного больше, чем с тобой.
Лириш встал между ней и дверью.
– Я прошу тебя в последний раз обдумать мое предложение. Сотни лучших дочерей Пустыни потеряли бы дар речи от счастья на твоем месте. У тебя будет власть, почет, уважение, прекрасный дом и твоя собственная семья. Мы сможем поднять Шулай на недосягаемую высоту среди самых могучих городов мира. Наши дети и внуки будут гордиться нами. Надо смотреть в будущее, а не копаться в прошлом. Отпусти его, прими мою руку.
Чем дольше и горячее говорил Лириш, тем тяжелее становилось у Лалы на сердце. Не дожидаясь, пока он найдет убедительные слова, она обреченно спросила, уже зная ответ:
– Ты ведь не поедешь со мной в Сайшон морем прямо сегодня?
– Какой Сайшон? Ты с ума сошла! – он в сердцах повысил голос. – Сейчас я должен быть здесь. И ты должна. Городу нужна твердая уверенная рука, иначе все рухнет, не пройдет и года! Но когда мы все здесь устроим…
– Отпусти меня. Пожалуйста.
– Это твоя самая большая ошибка… – тихо сказал Лириш и отошел от двери.
– Пообещай, что не будешь мешать.
– У меня и так слишком много забот.
– И освободишь Ушаша.
– Только если он покинет Шулай. Совету не нужны разбирательства в делах наследования.
– Благодарю тебя… – Лала прикрыла за собой дверь.
Прежде чем зайти к Ушашу, она приготовила легкое питье с травами. Действие отвара кончилось, и слабый дух Ушаша мог не перенести новостей.
Он проснулся в тот момент, когда Лала переступила порог комнаты. Тревожный бегающий взгляд пленника сразу смягчился:
– Знаешь, мне снился странный сон, словно Пустыня ожила и превратилась с чудище со многими глотками. Оно жевало Стену и купола, а потом выплевывало людей. Голых, но невредимых.
– Да, странный сон. Почти вещий.