Тем временем толпа пустынников все уплотнялась. Нерешительное обсуждение переросло в панический гул. И тут появилась Ишиндалла. Чтобы всех видеть и чтобы быть видной для всех, она села на своего дрома. С высоты ее четкая уверенная речь казалась голосом самой Пустыни:
– Добрые мои слуги! Нам выпало пережить великую Хворь Пустыни! Вы все с честью вынесли испытание. Не потеряна ни одна коза, ни один дром. Молодые растения помяты, но живы, и благодаря вашему неистовому труду совсем скоро все будет так, как раньше! Мы прямо сейчас начнем восстанавливать наш оазис. Небесное Око не погибло и не погибнет вовек, пока вы здесь со мной! А перед тем как начать труды наши, всем и каждому приказываю выпить лучшего вина из моих запасов. Вы это заслужили!
Единовременный вопль восторга взлетел в небо и волной убежал к горизонту. Пустынники плакали от счастья, обнимались и выстраивались в длинную очередь к господскому куполу. Лишь два человека остались в стороне. К ним и подъехала Ишиндалла:
– Я рада видеть тебя в добром здравии, Ученица Мастера Смерти.
– И я рада, – кивнула Лала, в то время как Чигиш почтительно склонился перед белым дромом.
– Жду тебя на торжественный обед, а слуге твоему за труды приказываю получить двойную долю вина.
Лала с Чигишем одновременно поклонились белой госпоже, да так низко, что она не увидела их ухмылок.
Через трое суток после Хвори, когда Лала пыталась восстановить погибшую грядку с целебными травами, вдруг поднялась суета. Все незанятые работники спешили к озеру, но она лишь пожала плечами. Мало ли что могло привлечь людей, которые живут только трудом во благо госпожи. Но когда до нее донеслись слова «чудо», «выживший» и «Мастер», она не выдержала. Кое-как обтерев испачканные в земле руки о фартук, она пошла туда, где уже собралась толпа. Увидев Лалу, все расступились, и у нее перехватило дух. На земле, обхватив грязными руками кувшин с водой, сидел Мастер Шай. Никогда еще Лала не видела его в таком состоянии: слипшиеся спутанные волосы, неимоверно грязный плащ, исцарапанное лицо и ввалившиеся глаза, в которых не было ничего, кроме усталости. Узнав Лалу, Шай чуть улыбнулся и хотел что-то сказать, но закашлялся, изо рта его потекла струйка крови, а глаза закатились.
Лала кинулась перед ним на колени, схватила за руку и вздрогнула – учителя мелко трясло, и был он горячее полуденного песка. Она обернулась к зевакам:
– Что стоите, как тупые козы! Быстро несите его ко мне!
– Нет, ко мне! – раздался властный голос.
Ишиндалла подошла незаметно, и впервые ее лицо выражало участие. Она кивнула Лале:
– Мастер Шай получит лучший уход, а ты собери все свои знахарские навыки. Сообщи мне, что будет нужно.
Не говоря больше ни слова, она развернулась и пошла к своему куполу.
В ту ночь Лала не спала. Ей действительно понадобились все умения. Мастера Шая, впавшего в забытье, терзала жесточайшая лихорадка, а весь оазис гудел, обсуждая, где он потерял своего дрома и как вообще выжил во время Хвори.
Вторые сутки растирая истощенное горящее тело специальными снадобьями и по каплям заливая в пересохший рот отвар пятисила, Лала иногда говорила с учителем, хоть и не думала, что он поймет и тем более ответит.
– Пожалуйста, не умирайте! Если бы тут росла огнеломка, я бы с жаром быстро справилась…
– И так… справляешься… – вдруг просипел он с закрытыми глазами.
Лала от неожиданности выронила плошку с отваром, и густая жижа мгновенно впиталась в ковер. Положив руку на лоб учителя, Лала не заметила уменьшения жара, но Шай задержал ее ладонь своей:
– Не убирай. Так хорошо… прохлада…
ebooksa