Черная невеста

Он не предостерегал открыто, поняла Флоренс, но прозрачно намекал, что будет стоять на своем до конца. А они, видя это – и то, что замок полон преданных лорду слуг, и то, что рядом с его креслом стоит трость, сама по себе тяжелая, – не посмеют делать глупости. Возможно, лорд Макаллан даже не знал, что Флоренс прячется здесь, а если знал, вел разговор так, чтобы стороннему слушателю все было понятно.

И сейчас Флоренс почти ненавидела дядю, но отца Сэмюэля она ненавидела еще больше. Он так открыто лгал, не зная, что она рядом! И словно намеренно заговорил о неприятных вещах, когда понял, что его жертва здесь.

Он рассуждал совсем не как духовник, знавший ее с детства.

Она подумала про свою хрупкую мать, запертую в обители Святой Гертруды. Если бы не Ронан, сама Флоренс могла бы оказаться в таком же положении – просто в другом месте, возможно менее приятном. Только она, в отличие от матери, не была безумной!

Просто несчастной, но ведь это же не безумие, правда?

И здесь, в окружении чужих людей, которые проявляли к ней доброту и делились теплом, она не перестала быть несчастной совсем, но определенно чуточку приблизилась к чему-то противоположному. Сложно назвать это счастьем. Скорее цельностью? Казалось, в мире вдруг снова появился кто-то, кому важна сама Флоренс, а не то, что от нее можно получить. Как она была важна Бенджи. А до того – маме с папой, насколько она могла их вспомнить. И это ощущение собственной нужности встало на место, как недостающий кусок разбитой чашки. Оставалось только взять Волшебный Прозрачный Клей Доктора Клебера и склеить осколки.

Флоренс встала. Скрипнули ступеньки. Ричард Третий бесшумно поднялся и последовал за ней.

– А вот и она. – Лорд Макаллан взял трость и положил ее себе на колено, словно играясь. – Я вижу, вышивка побеждена?

Флоренс кивнула.

Его присутствие почему-то вселяло уверенность. Слова Ронана о том, что там, в Августе, решение приняли в ее пользу и теперь никто, вообще никто не вправе распоряжаться ее судьбой, тоже придавали сил.

– Стоило изменить нежным незабудкам логресских лугов и выбрать цветок с характером, лорд Макаллан, как дело сразу пошло на лад! – Флоренс улыбнулась. – Видимо, эта земля так на меня влияет.

Он почти улыбнулся, но сдержался, стараясь продолжить задуманную игру. Большая рука на трости лежала расслабленно.

Флоренс посмотрела на дядю, это далось нелегко. Она поняла, что не хотела бы видеть его еще долго, а то и никогда. Лорд Силбер сидел с прямой спиной на краешке кресла, с таким лицом, словно выпил не виски, а стакан кислого сока.

– Здравствуйте, дядя, – сказала она.

Лорд Силбер кивнул. Она не могла прочитать его лицо, слишком напряженное сейчас, слишком закрытое, с плотно сомкнутым ртом. О чем он думал? Переживал за нее на самом деле – просто на свой лад, глубоко внутри, за внешним холодом и сдержанностью, как переживал за ее мать? Или приехал не за племянницей, а за украденной инвестицией?

– Скажи то, что хочешь сказать, – мягко велел лорд Макаллан. – Карты раскрыты. Почти.

Флоренс задумалась на миг, а потом посмотрела на дядю снова.

– Я бы хотела, дядя Оливер, чтобы вы ушли, – сказала она спокойно, хотя грудь от волнения сдавило и дыхания еле хватало. – Но я не хозяйка этого дома и не вправе выставить вас за дверь. Кроме того, погода сейчас ужасна, и это правда было бы совершенно немилосердно. Но я не вернусь в Августу с вами.

– Флоренс… – начал дядя, подавшись вперед.

– Я не безумна, что бы этот человек… – она указала на отца Сэмюэля, – что бы он ни говорил вам.