— Вот и у меня не очень, а придется.
— Да ну-у, — начала медленно отказывать я, но все тот же мужик с усами не дал закончить.
С криком «выходят пары на паркет» он схватил ближайшую к себе жертву в виде одного из брутальных друзей Жоржа и поволок того вместе с его несчастной дамой к специально оборудованной в паре метров от веранды площадке. Жених с невестой, сияя довольными улыбками, уже стояли там. Я довольной улыбкой не сияла, но за своим кавалером топала послушно.
— Слушай, а ты откуда знаешь, что отрывок из «Онегина»? — вдруг сообразила я. — Со мной-то понятно — библиотекарь. А ты?
— А я умный.
Нас как раз на этой реплике поставили в позицию лицом к лицу, так что я сумела всей своей мимикой передать крайнее возмущение.
— У тебя нос чешется?
Передача провалилась.
— Нет. Это я в негодовании.
— А-а, — понимающе протянул Свет. — Надо запомнить.
И он умудрился ни разу не улыбнуться, голос ни разу не дрогнул. В общем, как обычно. Зато глаза… Я наконец поняла, как это работает. Ему надо смотреть в глаза. Когда он задирается и шутит, они, глаза, блестят.
— … Не забываем приседать, и раз-два-три, два-два-три, три-два-три… — меж тем в микрофон ворковал усатый. — Не стесняемся и обнимаем свою даму!
— Не вопрос, — Свет ухватил меня за талию и прижал к себе.
— Но-но, — тут же полетело в нашу сторону замечание. — Кавалер в кедах, надо страстно, но не настолько. Дама может и пощечину дать.
— Не вопрос, — радостно вякнула Вера и взяла немалый такой замах правой.
Очевидно, что бить я не собиралась, и Пересвет это понял. По блеску задорному в глазах поняла. Он картинно перехватил мою руку, положил себе на плечо под прямым углом, левой отвел мою левую руку в сторону и повел на раз-два-три. Для неумеющего танцевать танцевал он неплохо. Играть так играть! В общем, я голову назад и в сторону отвела, спину выгнула и лицо вдохновенное состроила, чтоб уж наверняка.
Народ вокруг захихикал, тоже пошел хулиганить. Кариша как истинная болельщица кричала «Вера, давай». Жорик громко восхищался азартностью жены, а усач пытался руководить всем этим безобразием. Получалось у несчастного в целом неплохо.
И было мне удивительно хорошо, уютно, так, словно на своем месте. Едва сдерживая улыбку, я взглянула на Пересвета. В синих глазах без труда читалась ласка и нежность. Я от неожиданности с шага сбилась, забыла, что улыбаться хотела. Зато его перемены в моем поведении нисколько не смутили, и взгляд не отвел. У меня сначала душа в пятки убежала, а потом я, прямо как героини в моих чертовых романах, забыла, как и для чего дышать. Нет времени, нет вселенной, есть один конкретный мужчина передо мной с гипнотическим взглядом, от которого я собственного тела не чувствовала. Мы продолжали медленно кружиться где-то на краю площадки. Вспоминая позже этот потрясающий момент, я приду к уверенности, что нисколько не удивилась бы, поцелуй Свет меня. Его взгляд не оставлял сомнений. Не оставлял…
Но этот мужчина перестал бы быть собой, если б вместо поцелуя не надавил мне на кончик носа указательным пальцем и не сказал при этом громко «би-ип»!
…