Он меня послушал: убрал руки, позволил ноге опуститься и отстранился.
– Почему?
Был ли он расстроен моим отказом? Я не видела его, не могла понять эмоций, а голос он прекрасно контролировал и всегда все скрывал.
– Так не должно быть.
– Тебе стыдно за то, что ты чувствуешь?
Вот сейчас самое время провалиться сквозь землю, исчезнуть, как тот мальчик. Он спросил об этом, сделал акцент на том, о чем я предпочла бы не заикаться. Вряд ли «стыд» в полной мере описывал сводящие с ума мысли и эмоции. Только его запах, до дрожи любимый запах, внушал мне, что никакого запретного физического влечения между мной и тем– ным нет.
– Ответь, – настаивал он.
– Я не могу заняться с тобой сексом! Доволен?
– Не можешь, но не значит, что не хочешь.
Как же он уверен в себе. Даже на мой взрыв смог найти выгодный для себя ответ.
– Говори что угодно. Только не приближайся, не касайся лишний раз меня, иначе я не выдержу.
– Никто не планировал спать с тобой, не переоценивай себя.
– Чего?
Абсолютное унижение. Я резко дернулась, попыталась встать, но темный толкнул меня обратно, снова навис.
– Они были правы. В мире нет никого поистине светлого.
– Да что я не так сделала? Пусти меня!
– Ты даже уже не понимаешь, что противоречит твоей натуре.
– Это ты повалил меня! Я была против! – со всей силы я ударила его в грудь, но это не помогло.
– Как будто дело только в этом. – Его голос изменился, стал грубым и жестким. – Вы возвысили себя, хотя не лучше нас.
– Я не понимаю, все ведь было хорошо.