– Ты говорил, – садясь напротив, сказала она, – что тело под контроль взял Безликий. Значит, это он прилетел сюда, а не ты?
– Все возможно, – пожал плечами Фабиан.
– Но почему? Почему именно сюда?
Маг посмотрел на Джоан, их взгляды пересеклись, и в груди снова все сжалось.
– Не знаю. Несмотря на то что я живу с демоном всю свою жизнь, мне многое о нем неизвестно. Может быть, не только его эмоции влияют на меня, но и мои на него? Я ведь только с тобой чувствовал себя спокойно, а он мог запомнить, проникнуться. В общем, у меня есть только догадки. Я ведь учился контролировать его, а не понимать, и плохо знаю о нашей с ним связи.
– Но, может быть, как раз стоит попробовать понять демона? Перестать с ним враждовать, ненавидеть его? – вдруг предложила Джоан. – Что, если это как-то поможет тебе выбраться из порочного круга ненависти и злобы? Ему ведь тоже наверняка не слишком приятно быть заточенным в твоем теле.
Фабиан с сомнением посмотрел на нее, не веря своим ушам.
– Ты что, сочувствуешь Безликому?
– Я сочувствую тебе, – резко ответила чародейка. – Ты же просто изводишь себя этой ненавистью. Когда мы с тобой были вместе, я это постоянно замечала. Ты не можешь сосредоточиться ни на чем другом. Так ведь не должно быть!
– А ты думаешь, носить в себе такую тварь – это приятно и легко? – раздраженно спросил Фабиан, не замечая, что начинает злиться.
В глазах Джоан появился укор.
– Ты забываешь, Фаб: я стала одной из тех немногих, кто хотел тебе помочь! Но тебе это оказалось не нужно. Ты даже не пытаешься что-то сделать. В твоем положении единственное, как ты сам можешь себе помочь, – это смириться с Шеду. Впрочем, это теперь только твое дело. Поступай, как знаешь.
Девушка поднялась с места и пошла мыть свою кружку, не глядя на гостя. Когда-то его судьба была ей по-настоящему небезразлична, но он сам сделал все, чтобы это чувство уничтожить. Джоан одного не понимала: если он так ее любил, почему причинял боль? Нечасто, конечно, но когда это случалось, то серьезно ранило. Редко, но метко, как говорил иногда Ларри. А чародейка все время давала Фабиану еще один шанс, ведь в остальное время он был очень заботливым и нежным. Да и она его когда-то любила, взаимно и сильно.
Фабиан смотрел на нее, не зная, что происходит в душе все еще любимой девушки. Ее слова вопреки всему задели его, он почувствовал, как жгучий гнев уходит, оставляя после себя пустоту и холод.
Маги молчали, пока Джоан складывала чистую посуду в шкаф. Наконец, Фабиан сказал, чувствуя себя ужасно неловко:
– Ты ничего нового про Департамент не слышала? Может, ваши что-то говорят?
Он буквально со стороны слышал, как же по-идиотски звучат эти слова, призванные немного разрядить обстановку. Но Джоан, похоже, сама была рада сменить тему.
– Нет, – как ни в чем не бывало ответила она. – Пока ничего. Про Вэла так никто и не знает. И не нужно, я думаю. Чем меньше толков, тем лучше.
Вздохнув, чародейка сложила руки на груди и оперлась спиной о стол. Из-за уха выскользнула черная глянцевая прядь, скрыв часть лица девушки.
– А сам Вэл на что вообще рассчитывает?