Я слушала навязчивые слова очередной песни из включенного Остином плейлиста и вдруг ощутила, как нечто колыхнулось в груди. Последние несколько дней прошли словно в тумане. Но я знала, что Остин находился рядом со мной.
И когда ненадолго выплывала из глубочайшей депрессии, я чувствовала поглаживание его руки или прикосновение к щеке мозолистого пальца.
Я лишь не понимала, почему он здесь.
Слова песни просочились в мозг, словно музыкальное послание. И, даже не успев осознать, я почувствовала, как по щеке скользнула слезинка.
Я поняла, что плачу. Лишь мыслям об Остине удалось пробиться сквозь построенные голосом высокие стены.
Я взглянула в окно на жгучее зимнее солнце, и внимание привлекли белые перья. К растущему возле окна дереву подлетел голубь и уселся на ветку.
Он казался прекрасным.
И напомнил мне татуировку на шее Остина. Того самого голубя, что я видела много лет назад, впервые оказавшись в больнице. Этот образ всегда меня успокаивал. Голубь, пернатое воплощение любви и мира.
Услышав, как скрипнула дверь в палату, я не обернулась, но вскоре ощутила аромат летнего дождя, свежести и прохлады, что присущ был лишь Остину. Обычно он садился рядом со мной, брал за руку, прикасался к лицу. И ничего не говорил, просто, оберегая, находился рядом.
Но на этот раз все пошло иначе.
Остин положил что-то прямо передо мной на выдвижной столик для еды, и от этого звука стало больно ушам. А потом он тяжело вздохнул и оставил меня одну.
Я все смотрела на голубя, а он вдруг повернул голову, словно призывая меня взглянуть вниз.
Подняв ослабевшую руку, я сумела слегка повернуться набок и увидела лежащий на столике открытый дневник. Взглянув на исписанную страницу, я нахмурилась, когда поняла, что это не мой почерк.
Бросив взгляд на закрытую дверь, я медленно придвинула столик поближе к себе и начала читать послание, без спросу вторгшееся в мое самое драгоценное владение…
ebooksa