Когда мы упали

22
18
20
22
24
26
28
30

Втянув воздух через нос, я громко всхлипнула и услышала, как застучали по полу ботинки Остина. Он подбежал к кровати и взял меня за руку.

– Эльфенок! Черт, эльфенок. Мне так страшно. Я чертовски боюсь тебя потерять.

Открыв глаза, я поймала его взгляд и прошептала в ответ:

– Я тоже боюсь. Я не хочу умирать. Не желаю сдаваться. Но я не знаю, как победить.

Сжав меня в объятиях, но избегая касаться спины, Остин забрался на кровать; его черные джинсы и футболка смялись от многодневной носки. Лежа лицом друг к другу, мы разрыдались, изгоняя собственных демонов и впервые в жизни обнажая истинные «я».

Спустя какое-то время мы успокоились.

– У нас больше нет секретов, – наконец, чуть улыбнувшись, произнесла я, нарушая повисшее в комнате тягостное молчание.

Приподнявшись на локтях, Остин отвел упавшие мне на лицо пряди волос и проговорил:

– Не совсем, эльфенок. Я еще кое-что должен тебе сказать.

Не знаю, из-за тона его голоса или серьезного выражения лица, но тело сотрясла нервная дрожь. И я в ожидании затаила дыхание.

Остин опустил голову, почти коснувшись губами моих, и признался:

– Ti amo, эльфенок. Ti amo tantissimo[47].

– Ты… любишь меня? – потрясенно переспросила я.

Остин кивнул.

– Больше, чем звезд на небе.

Я ощутила, как в груди взорвался фейерверк, и, найдя в себе силы, подняла дрожащую руку, положила на покрытую жесткой щетиной щеку Остина и прошептала в ответ:

– Я тоже люблю тебя, Остин. Тоже люблю.

Остин коснулся моих губ нежным, словно перышко, поцелуем. А потом, отстранившись, проговорил:

– Я хочу, чтобы ты поправилась, эльфенок. Ты мне нужна, и точка. А в последние несколько дней ты меня пугаешь до чертиков. – Я молча смотрела на него. – Ты красивая, эльфенок. Думаю, мы бы чертовски прекрасно смотрелись вместе. Я знаю, что облажался. Но с этим покончено. Теперь я все осознал. Просто Аксель сбежал, и я поклялся, что вытащу Леви из банды, даже если это будет последним, что я сделаю.

Поднеся ладонь к его щеке, я прошептала: