Мероу часто истерила в походе, но истерия Мархи была во много раз сильнее. Настолько, что дремавший внутри меня и подавляемый посохом ужас от осознания произошедшего прорвался наружу, перенимая эмоции тёмной.
Не смотря на бесполезность попыток, я настойчиво продолжал колдовать. Возможно, подспудно всё ещё надеялся на чудо. Как тогда с тварями хаоса, когда магия воды слилась с пустотой и породила морось потерь.
Видимо, моя уверенность и напор были столь сильны, что мир решился сам намекнуть на то, что мы отказывались принять.
Поднятие водного кадавра невозможно. Подходящая цель не обнаружена.
Отдельные части тела, висящие в воздухе и постепенно превращавшиеся в алые цветы, плохо походили на даже на цель для создания кадавра, не говоря уж об исцелении. Но я все же неуверенно направил руку с посохом в сторону кровавого цветника, и еще несколько раз применил регенерацию и другие способности.
В ответ в нашу сторону прилетели три миниатюрные пламенные сферки. Они слетели с одного, затем другого и третьего цветка. Выглядело это пугающе, но в то же время и невероятно красиво. Медленные, слегка покачивающиеся на ходу, пламенные снежинки Руты. Каждый распустившийся цветок, удивительной красоты пятнистый бело-алый источник волшебного света, начал творить уникальную боевую магию стихии огня.
Ранника не выдержала и залилась истеричным плачем. Альфия попыталась привести подругу в чувства, но вскоре была вынуждена уклоняться от медленных, но опасных снежинок растения.
Поднял посох, я скастовал паровой шар, но плотоядное растение плевать хотело на температуру моей магии. Вместе с силой Руты, растение получило и сопротивление к теплу.
— Подавись, с-сука! — послышался тихий, но полный боли и ненависти голос Мархи. Не смотря на то, что выглядела наша предводитель все так же безумно, действие было и своеобразным решением, и приказом.
Я собрал в руке паровую плеть и выпустил из посоха второй шар, надеясь подварить цветник, но никакого толку от этого не было. Использовать кислоту же я не решался, боясь повредить то немногое, что осталось от девушки. За спиной вновь всхлипнула Ранника, а следом в лианы прилетели режущие потоки воды Мероу. Но её сил было недостаточно, чтобы пробить прочную кору.
Растение всё зашевелилось, будто живое, а повреждённый участок скрылся за густой листвой.
Я повторил заклятие, а следом добавила Мероу с новой серией режущих потоков и а с ладоней тёмной сорвался хорошо знакомый шар мрака. Только оказался он вовсе не тем, что применяла Ласка — окутавший темнотой ветвь, мрак принялся её поглощать и растворять не хуже гнили.
С поврежденного участка растения сорвался и опал в мокрую землю небольшой пласт коры, но прежде, чем мы успели начать злорадствовать и повторять совместную атаку, раненная область растения начала светиться теплым янтарным огнем, залечивая нанесенную растению рану.
Опаление…
Следом в нашу сторону полетело целое облако заключенных в шары огоньков, взрывающихся огненными шарами или угасая в воде. Мархи взмахнула рукой и часть разбилась о стену полупрозрачного клубящегося черного дыма. Растение управлялось с новой силой паршиво, корректируя полет огненных снежинок только первые секунды три их медленного планирования. От такой атаки смог бы уклониться даже самый толстый ребенок дворфа, но растение не стеснялось готовить новые шары уже десятками, и количество алых цветов вокруг неуклонно расло. Растение извивалось и гнулось, направляя все алые бутоны в лесу на нас..
Барьер мрака, одно из редко используемых заклятий Мархи, отделило нас от соцветия ужасающего растения. Заклятие не простоит долго под постоянной атакой цветов, но это дало нам понять, что не смотря ни на что, темная все еще в себе.
— Нужно уходить, — прошипела Мероу сквозь сжатые зубы с ненавистью глядя на растение.
20. Плотоядный плющ 2/4
ebooksa