Торулу Перинг скрежетнул зубами от досады, что у него нет возможности заставить Цзинду замолчать. Своим замечанием он сделал Ро Миносэ мишенью для тех, кто сохранял верность Куни. Теперь никто из его лагеря не захочет перейти к Мате, зная, с какой легкостью тот выдает имена перебежчиков.
– Если Ро Миносэ предал меня, то что помешает ему поступить так же с вами? – Куни развел руки в стороны и соединил в молитвенном жесте. – Не следует верить предателям: они заботятся лишь о собственной выгоде.
Перинг нахмурился, но ничего изменить уже было нельзя: Мата Цзинду, похоже, поверил этому прохвосту.
– Поклянись, что все сказанное тобой правда.
– Клянусь всеми книгами Кона Фиджи!
– Тогда я приношу тебе извинения, Куни Гару, за то, что усомнился в твоем сердце. Согласишься выпить со мной?
Слуга протянул Мате кубок, доверху наполненный вином, и тот поднял его, приветствуя друга.
Куни залпом осушил свой кубок, хотя и подумал: «Он все еще не называет меня братом».
И хотя вино было превосходным, Куни почувствовал, как обожгло горло, и понял, что больше никогда не сможет открыть свое сердце Мате Цзинду.
«Отныне важны поступки, а не намерения».
Остальные гости, обрадовавшись, что напряжение спало, с готовностью подняли кубки, и скоро вино полилось рекой, а шатер наполнился весельем.
Куни наконец сел и, вытерев лоб, прошептал:
– Едва справился.
Луан Цзиа кивнул, хотя и не был уверен, что опасность миновала: наблюдая за Торулу Перингом, он понял, что из всей свиты Маты Цзинду лишь тот умел разглядеть всю картину в целом. Вот Перинг наконец сумел перехватить взгляд Маты Цзинду и, схватив со стола огромный ритуальный кубок из нефрита – куникин, – сделал вид, что разбивает его о землю. Мата покачал головой и отвел взгляд в сторону. Перинг повторил представление несколько раз, но тот упрямо качал головой.
Не в силах выразиться более определенно, Торулу Перинг вздохнул. Теперь, когда увидел Куни Гару в деле, он не сомневался, что это самый опасный соперник Маты. Его следовало немедленно уничтожить, иначе он превратится в угрозу, которую будет невозможно контролировать. Конечно, Перинг предпочел бы, чтобы Мата выставил Куни предателем в глазах всех собравшихся, но теперь, когда благодаря своему языку Гару вывернулся, надо, чтобы Цзинду попросту его убил.
Тщательно изучив тактику, примененную Куни Гару в Пане, Перинг не сомневался, что он чрезвычайно амбициозен и не успокоится до тех пор, пока не уничтожит Мату Цзинду. Но раз уж Мата не в силах забыть о своем расположении к старому другу – что ж, Перинг сделает все за него.
Перинг встал и направился к Ро Миносэ, приветствуя по пути других гостей.
– У маршала Цзинду есть для тебя очень важное поручение, – прошептал советник, отводя перебежчика в сторону. – Ты предал Куни Гару, и теперь он ненавидит тебя больше всех на свете. Маршал Цзинду хочет, чтобы ты доказал истинность своих обвинений и продемонстрировал верность ему.
– Маршал Цзинду хочет, чтобы Куни Гару умер? – с тоской в голосе произнес Ро.
Перинг кивнул, но заметил: