Луан опустился на колени.
– Благодарю тебя, наставник.
– Я ухожу, – сказал старик. – Если добьешься успеха в своей миссии – истинной миссии, а не той, которую ты таковой считаешь, – мы встретимся во дворе за Великим храмом, посвященном Луто, в Гинпене.
Луан не осмелился поднять голову. Прижавшись лбом к деревянным доскам мостка, он слушал шорох удаляющихся шагов старика, и ему казалось, будто большая черепаха медленно ползет по берегу.
– Мы переживаем больше, чем тебе кажется, – уже издали сказал старик и исчез.
Поскольку у волшебной книги, которую он получил, не было названия, Луан решил, что это будет «Гитрэ юту». На классическом ано эти слова, принадлежащие Кону Фиджи, великому мудрецу, означали «познай себя».
Путешествуя по островам, Луан делал в «Гитрэ юту» записи о географии и местных обычаях. Он рисовал гигантские ветряные мельницы в плодородной Гэфике, которые усмирили могучую Лиру и использовали ее воду для ирригации; он заплатил инженерам в промышленной Гэджире, чтобы те открыли ему секреты сложных механизмов водяных мельниц, работавших на прядильно-ткацкие мастерские; сравнивал конструкции боевых воздушных змеев во всех Семи королевствах, обращая особое внимание на их достоинства и недостатки; разговаривал со стекольщиками, кузнецами, колесных и часовых дел мастерами и алхимиками и старательно записывал все, что удавалось узнать. Луан вел дневник погоды, миграции животных, рыб и птиц, а также полезных свойств растений; строил модели, взяв за основу чертежи из книги, и подтверждал теорию практикой.
Луан не знал, к чему именно готовился, но ощущение, что жизнь проходит без пользы, пропало. Теперь он понимал, что знания, которые собирал, пригодятся, когда наступит подходящий момент.
Иногда боги все-таки ясно давали смертным понять, чего хотят.
Глава 19
Братья
– Я уже давно не думал о том дне, – сказал Луан Цзиа, глядя вдаль, за яркий круг света костра.
– В тот день ты показал мне, что один человек способен изменить мир, – проговорил Куни. – И нет ничего невозможного.
Луан улыбнулся:
– Я был молодым и безрассудным, но, даже если бы и добился успеха, это бы ничего не изменило.
Куни его слова потрясли.
– Почему?
– Когда Мапидэрэ умер, я испытал короткий приступ паники и не мог себя простить за то, что безвозвратно упустил шанс ему отомстить. Он был повинен в смерти моей семьи, в том, что у меня отняли блестящее будущее, в гибели моего Хаана.
Потом император Эриши и регент превратили империю в игровую площадку. Мапидэрэ умер – и, судя по слухам, перед смертью пребывал в плачевном состоянии, – но империя, его творение, продолжала жить. Убить императора недостаточно – необходимо прикончить саму империю.