Мата Цзинду нахмурился, считая, что Куни Гару совершает ошибку, что он слишком мягок, как женщина, и не имеет понятия о дисциплине. Проявив великодушие к предателю, он показал всем, что такое возможно, а уж что желающие обязательно найдутся, можно и не сомневаться. Но раз было решено, что судьба мерзавца в руках Куни, вмешаться он не мог.
Мата лишь покачал головой, выразив тем самым свое недовольство. Не стоит обострять отношения: им еще предстояло многое сделать, а войско Намена могло появиться в любой момент.
Будучи градоначальником, Доса не трогал семьи Гару и Матиза. Куни с радостью выслушал это известие и в очередной раз убедился, что принял правильное решение, пощадив его.
Первым делом Куни отправился навестить Гило, отца Джиа. Тот держался вежливо, но холодно и отстраненно, и Куни понял, что тесть по-прежнему не верит в прочность его положения, поэтому не стал задерживаться и отправился к родителям.
Прием, который им оказали в доме Фэсо Гару, был совсем иным. Мата решил пойти вместе с ним в знак уважения к родителям своего второго командира. Куни дернулся, пытаясь уклониться от полетевшего в него сапога..
– Сколько еще ты будешь подвергать нас с матерью опасности своим безрассудным поведением? – заорал Фэсо с порога. От ярости его глаза стали похожи на две громадные сливы, а белая кустистая борода шевелилась, точно усы карпа, когда он пытался перевести дух. – Я хотел, чтобы ты нашел себе достойную девушку и приличную работу, зажил наконец достойно, а вместо этого ты делаешь все, чтобы подвести семью под топор палача!
Куни отбежал, прикрывая рукой голову, мимо которой просвистел второй сапог.
– Куни, я знаю, что ты стараешься поступать правильно, – попыталась защитить сына Нарэ. – Не приходи сюда некоторое время, а я попробую вразумить твоего отца.
На Мату эта сцена произвела сильное впечатление. Он рос сиротой и часто спрашивал себя, каково это – иметь отца. Поведение Фэсо оказалось для него полной неожиданностью, и он спросил друга:
– Твой отец не одобряет того, что ты делаешь? Ты стал герцогом! Это наверняка высокое достижение и честь для клана Гару.
– Честь еще не все, Мата, – вздохнул Куни, потирая плечо, куда угодил первый сапог. – Многие родители хотят, чтобы их дети были самыми обычными, чтобы им не угрожала опасность.
Мата покачал головой, не в силах понять такие простые чувства.
В отличие от родственников, прежние товарищи Куни, те, что бежали вместе с ним разбойничать в горы Эр-Ме, а потом последовали за своим вожаком в Дзуди, где подняли мятеж, бурно приветствовали его возвращение. Во время его отсутствия некоторые были вынуждены подчиняться Досе, а те, кто открыто воспротивился его правлению, были заключены в тюрьму.
Среди таких оказался и Ото Крин, неуклюжий юноша, который привел Джиа в горы к мужу. Куни сразу же отправился в городскую тюрьму, открыл дверь сырой камеры и, помогая юноше подняться с соломенного тюфяка, сказал:
– Прости, что доставил тебе столько страданий! – Вытерев глаза рукавом, он поклонился Ото и добавил: – Мне стыдно, что на долю тех, кто меня поддерживал, выпало столько мучений. Я даю здесь и сейчас слово, что буду считать себя вашим должником до тех пор, пока не смогу одарить вас богатством и славой, коих вы заслужили.
Все его соратники, пришедшие вместе с ним в тюрьму, опустились на колени и поклонились в ответ:
– Господин Гару, не говорите так! Слышать это невыносимо!
…Мы пойдем за вами на вершину горы Киджи и на самое дно водоворота Тадзу!
…Боги благословили нас, дав нам такого великодушного повелителя, как вы!
Мата нахмурился, недовольный нарушением этикета: как Куни, занимающий столь высокое положение, может кланяться слуге вроде Ото Крина и почему простые крестьяне говорят такие глупости?