В груди становится тесно. Мои ладони начинают потеть. Пальцы дрожат, когда я протягиваю руку, чтобы коснуться стекла. Я не отвожу взгляд от своих глаз и делаю глубокий вдох.
Надежда – это словно воздушный шарик в моей груди. Я жду, когда в моей голове раздастся щелчок.
Ничего не происходит.
Может быть, я моргнула. А может, Марко не должен быть в отражении.
– Не можешь, пожалуйста, отойти вон туда? – Я указываю на место в нескольких футах от меня, и Марко без вопросов отходит.
Я снова смотрю в глаза своему отражению, фокусируя внимание на том, чтобы не моргать. На этот раз я произношу слова вслух, на всякий случай.
– Скажи мне, что ты помнишь.
Мое отражение смотрит на меня в ответ, не двигаясь. Потому что… Я не знаю, что я помню. Я не знаю, что сказать.
Нет.
Это должно сработать. Я заслуживаю того, чтобы знать свое прошлое. Я должна узнать, что случилось с мамой. Что случилось со мной и Марко. Должно быть, я делаю что-то неправильно.
Я пробую снова. Ничего.
Я пытаюсь взять себя за руку. Я пытаюсь прижать обе руки к зеркалу. Только правую руку. Только левую руку. Я произношу слова мысленно. Я произношу слова вслух. Потом я кричу на свое отражение.
– Почему ты не можешь вспомнить?
Я бьюсь ладонями о стекло.
– Почему? – Потом я стучу по нему снова, только уже кулаками. Зеркало плывет перед моими глазами из-за слез.
– Люс.
– Я должна вспомнить! – кричу я, в горле пересохло. Теплые руки хватают меня со спины. Я стряхиваю их. Я подхожу ближе к зеркалу. Может быть, если я подойду ближе. Ударю посильнее. Закричу как можно громче.
Я бью обоими кулаками по стеклу, потом снова, снова и снова.
– Люси, остановись. Прекрати!