XI
Эди просыпается ни свет ни заря, еще дрожа от воспоминаний о ледяном избавлении «Купары», со времен которого минул не один десяток лет. Она не привыкла вставать так рано, и мысль о том, чтобы принять сейчас вертикальное положение, невыносима. Тело ее состарилось, кости завели привычку брюзжать по поводу и без. Порой Эди кажется, что Бастион и тот в лучшей форме, чем она.
Она ласково чешет пса за ушком, и тот, не просыпаясь, в ответ урчит газонокосилкой. Эди с трудом сдерживается, чтобы не прижать его к себе: псу тоже необходим здоровый сон. Она сворачивается клубком вокруг него, надеясь, что тепло сонного собачьего тельца усыпит и ее. Вместо этого перед глазами возникает странный калейдоскоп, в котором ее разум теперь все чаще находит утешение и прибежище: причудливая череда событий и образов.
Увы, без грязных подробностей.
Эди Банистер так и не смогла определиться, сном или кошмаром была эта длинная и странная фуга, что пронесла ее – а заодно и все Объединенное Королевство – от 1946 года до конца века. Половина столетия прошла под знаком Холодной войны (на востоке вырисовывался паровой каток Советского Союза, на западе – отважные янки), но Эди вела свою войну: долгую, изматывающую, против непобедимого врага. Неважно, сколько раз она одерживала верх на Сим Сим Цянем. Он неизменно возвращался и с каждым разом становился все беспощаднее.
Да уж, о сне явно можно не мечтать. Вцепившись в изголовье и стараясь не потревожить Бастиона, Эди встает, обнаженная, перед зеркалом на чердаке «Свиньи и поэта». Увы, ей давно не двадцать. И даже не тридцать, не сорок, не пятьдесят. Все эти приятные жизненные вехи – до наступления настоящей старости – давно в прошлом. Однако в мышцах тонких рук еще есть тонус, они еще готовы двигаться, готовы служить, готовы (в случае крайней необходимости и с пониманием, что завтра будет мучительно больно) исполнить все нужные движения легкого, как перышко
Она расчесывает волосы, подравнивает их и надевает новую личину: строгий серый костюм и туфли на плоском ходу – учительница воскресной школы с безразмерной сумкой на плече, в которой поместится и Бастион, и еще некоторые изготовленные ею предметы.
Появление мистера Биглендри в «Роллхерст-корте», несомненно, означает только одно: Билли Френда допросили и, возможно, выпытали у него имя Джошуа Джозефа Спорка. Однако подсылать к ней наемных убийц… Эди не ожидала, что до этого дойдет. Ордер на арест – безусловно, но киллеры?! Это уже перебор. Ладно бы Сим Сим Цянь был жив… Это исключено: возраст и травмы давно должны были взять свое. В этом году Сим Сим Цяню стукнуло бы сто двадцать пять лет. Нет. Сим мертв – и слава богу. Выходит, либо его место занял другой, либо ее попытались стереть с лица земли спецслужбы родной страны.
Разумеется, она видела новости и знает, что военные корабли, города, биржи и жилые дома по всему миру осаждают золотые пчелы, а правительства всех стран кричат «Караул!». Однако она не ожидала, что ее попытаются устранить так грубо. Может, она просто приукрашивает действительность и собственное прошлое. Может, Авель Джасмин в самом деле заказал отставную спецагентшу, в одиночку устроившую революцию и запустившую машину Судного дня.
Эди вглядывается в туннель прошедших лет и с трудом подавляет желание прокричать самой себе в молодости: действуй по велению сердца, создавай мир, в который веришь. Власти могут обещать что угодно, но ничего не изменят. И в первую очередь, верь Фрэнки.
Наконец, она будит и бережно укладывает в сумку пса, не обращая внимания на его возмущенное клокотание. Бастион ненавидит передвигаться по городу в сумке. Эди просовывает руку между кожаных лямок и гладит его. Если подумать, возможно, дело не в сумке как таковой, а в трех или четырех пластиковых контейнерах фирмы «Таппервер», на которые она его усадила и от которых несет странными химикатами и клейкой лентой. Контейнеры фирмы «Таппервер» Бастион ненавидит значительно сильнее, чем сумки. Из-за них он не может добраться до того, что принадлежит ему по праву, – например, до печенки. Бастионов список ненавистного длинен и затейлив. Помимо прочего, в него входят кошки, воры-домушники, резиновые сапоги, яркие зонтики, коровы и нелицензированные такси. Однако коварные контейнеры, мешающие ему добраться до печенки, занимают в этом списке верхние позиции.
Эди садится в автобус до Кэмден-тауна и едет далеко на запад, потом ждет, когда католическая школа на Голдмартин-стрит изрыгнет из себя учениц и учителей, одетых в такие же серые костюмы, как у нее, чтобы слиться с толпой суровых женщин, решительно шагающих по тротуару. Если за Эди следят, то она только что очень сильно усложнила кому-то задачу.
Спустившись в метро, она едет в обратном направлении – к монастырю Гарриет Спорк. Рано или поздно Джо вынужден будет отправиться туда, и к такому же выводу, несомненно, придут остальные.
Любовь заставляет людей идти на поистине безрассудные поступки.
Война подошла к концу и, как и в прошлый раз, все слишком устали, чтобы радоваться по-настоящему. Люди улыбались друг дружке не как герои-победители, а как одуревшие от травм боксеры с опухшими глазами и разбитыми в кровь губами, не понимающие, с какой стати все так хлопают и кричат. Тупое молчание охватило Европу от Сноудона до Арарата. Эди Банистер (опять в образе капитана Джеймса) отрядили сопровождать Фрэнки из Лондона в Кале, а оттуда – в деревню к родителям.
– Это вам мы обязаны победой? – спросила ее Эди в мрачном спальном вагоне поезда, везшего их на юг Франции.
– Нет, – серьезно ответила Фрэнки. – Я бы сказала, что мой вклад в исход войны составил не более чем несколько процентных пунктов. Вояки не способны четко формулировать вопросы. И если они видят только один способ решения проблемы, для них это означает, что других способов не существует. Я шесть недель кряду корпела над эхолокатором, чтобы доказать полную несостоятельность их взглядов на применение новой техно… – Она порывисто всплеснула руками и уставилась в окно, затем снова посмотрела на Эди и улыбнулась. – Простите. Я на взводе. И, честно говоря… эта поездка тоже не сулит мне ничего хорошего. Одни душевные муки. Но… я рада вас видеть, капитан Банистер. – Она схватила Эди за руку, обольстительно улыбнулась и подсела чуть ближе. – Очень-очень рада!
– Фрэнки, – после долгой паузы выдавила Эди. – Меня зовут Эдит, и я женского пола.
Фрэнки Фоссойер озадаченно кивнула.
– Да. Знаю. Поняла по соотношению ширины бедер и высоты головы. Кроме того, тембр голоса, несмотря на низкое звучание, указывает на отсутствие… – Она пошевелила пальцами в воздухе и, подавшись вперед, дотронулась кончиком пальца до шеи Эди.
ebooksa