Ангелотворец

У Теда Шольта вырвался тихий скорбный всхлип.

В шифровальной тоже были рескианцы; вернее, мужчины и женщины, когда-то считавшие себя рескианцами. Эди узнала парня по имени Пол, стеклодува. В прошлом году он подарил им с Фрэнки удивительной красоты бокалы для вина. Теперь он лежал на полу, незряче уставившись в потолок.

Она помахала рукой у него перед носом.

– Стяк, – сказал он.

Она махнула еще раз, и он произнес то же самое слово, с той же самой интонацией, и на миг ей показалось, что он все еще здесь, все еще в сознании, все еще Пол… и все же других ответов она добиться от него не смогла. Стяк, стяк, стяк, стяк… Тогда она испугалась, что теперь он не умолкнет никогда, и маленькое печальное словцо будет преследовать ее по всему поезду, но нет: сколько раз она взмахивала рукой перед его глазами, столько раз он его произносил. Когда она перестала это делать, он умолк.

Эди пошла дальше. Фрэнки, умоляю, только не говори «стяк».

У двери в отсек, который раньше явно был лабораторией Фрэнки, она обнаружила двух рескианцев, толпу солдат и горничную. Они шли вперед, мягко врезались в стены, отскакивали и снова шли вперед, словно надеялись, что стены поезда, сама его архитектура не устоит перед их упорством. Все они слегка приподнимались и опускались на ходу, и до Эди дошло, что они наступают на другого человека – или его труп, – медленно давя его и сравнивая с землей. Подойдя ближе, она увидела, что бедняга еще жив, но даже не пытается кричать; видимо, случившееся полностью лишило его чувства самосохранения.

Загвоздка: другой двери в лабораторию не было.

Загвоздка № 2: толпа потерянных душ перегородила ей путь и стерла бы в порошок всякого, кто встал бы между ними и их воображаемой целью.

Загвоздка № 3: Эди должна была каким-то чудом проникнуть за дверь, не впустив туда толпу.

А потом кто-то схватил ее за шею и ударил чем-то тяжелым. Из глаз посыпались звезды, Тед Шольт отлетел к окну, а ее кто-то начал душить.

Нет времени. Ее сейчас убьют. Задушить человека можно быстро. Перед глазами начало стремительно темнеть.

Она пришла в движение.

Перемести вес тела вниз. Неважно, что это мешает дышать. Дышать ты и так не можешь. Найди точку опоры, заземлись. Да, вот так. Теперь подберись поближе к нападающему. Отключи его руку, затем схвати под бицепс и развернись к нему спиной. На девяноста градусов и больше, отталкивая от себя этот бицепс. Выбрось руки вперед, будто хочешь толкнуть огромный рояль основанием ладоней.

Тай отоси.

Почти что Яма араси, только для душителей.

Противник перелетел через ее ногу и рухнул на стол. Тут же вскочил; по его лицу текла кровь. В этом поединке компромиссов быть не может. Нет боли, нет пути назад. Эди увернулась от следующего удара, плавным круговым движением схватила противника за шею и швырнула его спиной на острый угол полированного красного дерева. Она надеялась, что это парализует его хотя бы на пару секунд, однако противник оказался тяжелее, чем ожидалось, и она услышала хруст ломающегося позвоночника. Ирими-наге, но убивать-то зачем? Посмотрев на дряблое лицо противника, она его узнала.

Брат Деннис. Помощник Фрэнки в Аддэ-Сиккиме. Большой, добродушный, терпеливый Деннис.

– Черт! – вырвалось у Эди единственное хриплое, осипшее слово.

А потом она возненавидела себя. И возненавидела себя пуще прежнего, когда начала говорить, что у нее не было выбора, потому что выбор, конечно, был. Выбор есть всегда.