Церемония жизни

22
18
20
22
24
26
28
30

— Погоди, дорогая… Мы же брали что-то из дома с собой, разве нет? — напомнил Эйдзи.

— Ах да, конечно! — тут же закивала жена. И, подняв над столом какой-то бумажный пакет, обратилась к нам: — Видите ли… Когда Кэйити рассказал нам, что в вашем доме любят экзотическую еду, боюсь, я не так его поняла. И приготовила для вас кое-что. Простые, деревенские сладости, но попробуйте… вдруг понравятся и вам?

Говоря все это, Сатиэ выложила на стол пару стеклянных банок и пластиковый контейнер. Обе банки были набиты личинками каких-то насекомых. В одной совсем мелкие червячки, в другой — гусеницы покрупнее. А через прозрачные стенки контейнера, похоже, проглядывала саранча. Как и положено сладостям-карани́, все это было отварено в соевом соусе и засахарено в сиропе.

У меня перехватило дыхание. «Боги! — пронеслось в голове. — В каждой деревне столько местных деликатесов! Что заставило таких элегантных людей угощать нас аж тремя разновидностями жуков?» Лично я класть это в рот не собиралась. Да и Куми, судя по мимике, тоже.

— Э-э… Боюсь, я не любительница карани, — выдавила сестра.

— Я тоже… сладостям предпочитаю солености, — промямлила я.

— Да что вы? — Сатиэ явно расстроилась. — Они так хороши с белым рисом…

— А какая закуска к саке! — воскликнул Эйдзи.

— Эх…

Я окинула взглядом стол. Теперь наша трапеза состояла из разносолов демонического города Дундилас, деликатесов Счастливого Будущего и виртуозно засахаренных насекомых.

Ничего из этого, кроме своей привычной еды, мне пробовать не хотелось. Все остальные, похоже, чувствовали то же самое. Каждый сидел за столом, прихлебывая голый чай, и даже не притрагивался к палочкам для еды.

— Ну вот! — сказал вдруг Кэйити. — Что и требовалось доказать!

— А?

— В каком смысле?

Все озадаченно уставились на него. Но он продолжал, ни на кого не глядя:

— Именно эту сцену я и мечтал сегодня увидеть!

Я оглянулась на сестру. Может, хотя бы Куми переведет, о чем это он? Но та сидела разинув рот и понимала не больше моего.

— Каждый считает чужую еду отвратительной и есть ее не собирается, верно? Именно это, на мой взгляд, — абсолютно нормальный порядок вещей!

— В каком смысле? — все же уточнила я.

Отчаянно жестикулируя, он принялся объяснять: