Безумно

– Теперь ты знаешь. Я не та Джун, которая тебе нравилась. Но… – я глубоко вздыхаю. – Но я та Джун, которая влюбилась в тебя.

Он не отвечает. Внутри меня нарастает паника. Я отворачиваюсь, чтобы скорее уйти. Но внезапно Мэйс вскакивает так порывисто, что барный стул падает на пол, и спешит ко мне. От моей смелости не осталось и следа, она моментально испарилась. Я чувствую себя словно голой. Уязвимой. Ничем не прикрытой. Это как стоять на поле битвы без оружия и щита.

– Куда же ты, котенок? – тихо спрашивает он. Мы стоим друг перед другом, но не соприкасаемся. – Господи, Джун. Я хотел бы разозлиться на тебя. Всего раз я хотел бы быть тем, кто из нас злится, потому что ты так долго скрывала это от меня и обманывала. Потому что ты не объясняла мне, что происходит. Потому что ты решила за меня, что мне это не нужно. – Когда я опускаю глаза вниз, он кладет руку мне на щеку. Прямо на винное пятно, и я шумно вдыхаю, поднимаю взгляд и немного откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него. – Но я не могу. Ты действительно думала, что мне будет не все равно на это? Ты думала, меня это остановит? – Теперь он обхватывает мое лицо обеими руками. – Я люблю тебя, Джун. Я люблю тебя, когда ты злишься, когда ты смеешься, когда ты проклинаешь меня. Я люблю тебя. А то, что было раньше, это… полное дерьмо! Ты хоть представляешь, что делала со мной?

От его голоса у меня бегут мурашки по коже и все горит огнем. Его слова проходят волнами через меня, и я закрываю глаза, потому что не могу им поверить.

Это работает не так быстро. За один день такое не изменишь. Но я хочу попробовать.

– Я поступала некрасиво. Но я была в панике. В моей жизни был один парень, кому я показалась без косметики – это было давно. Но он нашел это настолько отвратительным, что… – я закусываю губу, потому что не могу произнести это.

В этот момент Мэйс наклоняется ко мне, целует меня, и я чувствую дымный аромат виски. Чувствую Мэйса. Этот поцелуй безумный, захватывающий – и очень короткий. Мы дышим громко и тяжело. После всего, что произошло, наши сердца все еще бьются так же сильно вблизи друг друга. Как же это хорошо! Невероятно.

Мэйс отпускает меня.

– Я не он, Джун. Я это я, и это… – он дарит поцелуй мне в щеку, проводит языком по моему пятну, по моей шее, вызывая мурашки, и прижимается губами к моему уху, – …ничего не меняет.

Неожиданно он берет мою ладонь и прислоняет к себе ниже живота. Я чувствую, как его эрекция все сильнее проступает сквозь ткань штанов, и у меня перехватывает дыхание. Другой рукой я залезаю под его рубашку, пытаясь осознать, что он принимает меня такой. Что мне больше никогда не придется прятаться от него.

– Кошечка, ты сногсшибательна. Я всегда так считал. И если ты позволишь, с этого момента я буду доказывать тебе серьезность своих слов каждый проклятый день: я без ума от тебя.

Словно чувствуя мою неуверенность, Мэйс немного отстраняется и внимательно смотрит на меня. Он улыбается, стирает с моего лица последние слезы.

– Прости меня, Мэйс, – шепчу я, и он кивает.

– Ты меня тоже.

Я встаю на цыпочки, тянусь вперед и целую Мэйса так, как я давно хотела его поцеловать: не сдерживаясь, без лишних мыслей и страхов в голове, без секретов и притворства. Просто я. И просто он.

И никакой паники в отношении того, что будет, когда настанет утро.

35

Если мне это снится, то я больше не хочу просыпаться.

Мэйсон

Не знаю, сплю я или нет, но я точно не собираюсь щипать себя за руку, чтобы в этом убедиться, рискуя, что этот прекрасный сон ускользнет от меня.

Но… кажется, все по-настоящему. Все реально. Я обнимаю Джун, хотя думал, что все кончено. Думал, что это больше никогда не повторится.