– Недолго, – произносит Зоуи, чтобы его успокоить, а я одновременно заявляю:
– С самого начала.
Потом на некоторое время повисает тишина, и я буквально ощущаю, что Зоуи нервничает все сильнее.
– Я бы с удовольствием обошелся без этой чуши, но это что-то типа фишки старших братьев. Так что, если ты сделаешь ей больно или сотворишь какое-нибудь дерьмо, мне придется попросить Мэйса оплатить киллера, чтобы он от тебя избавился и закопал, потому что ты настоящее животное, и – прости, Зоуи – мне не захочется с тобой связываться. Но я это сделаю.
Его слова заставляют меня рассмеяться, а Зоуи бросается к Куперу и целует его в щеку.
– Дилан? Серьезно? – спрашивает тот, но с трудом сдерживает улыбку.
– Ты мне тоже нравишься, чувак.
– Просто молчи. Я всего лишь хотел спросить, чем так вкусно пахнет, а внезапно узнаю совершенно другие новости. Пугающие новости.
– Энди уже в курсе, – срывается с языка у Зоуи. – И мама.
– Что? И Мэйс? И Джун?
– Мэйс, наверно, нет.
– А Джун точно, – добавляет Зоуи.
– Твою мать. Почему я обо всем узнаю последним?
– И Мэйс тоже.
– Но он тебе и не брат. Так почему?
– Ну, как-то так… Я просто не хотела вываливать на тебя это. У нас все только начинается, и… мы живем вместе. С тобой! А потом приехала мама.
– Ясно.
– Тебя утешит, если я скажу, что испекла яблочный пирог?
– Для меня, а не для тебя. – Дилан и его пирог.
– Дилан наверняка поделится с тобой кусочком.