– Она очень нервничала, пока тебя не было.
Его лицо светлеет, а на губах появляется кривая усмешка.
– И переставляла мебель?
– Более или менее.
Рассмеявшись, Куп качает головой и объясняет маме, в чем дело.
– Кажется, у тебя чудесная девушка.
– Так и есть. Начнем с кухни?
Мы следуем за ними и караваном движемся по квартире. Мама как губка впитывает все увиденное и не спешит. К Дилану она заглядывает лишь мельком, а у Купера останавливается и внимательно все рассматривает. Тем временем Энди с ярко-красными щеками стоит перед своей закрытой дверью.
– Пожалуйста, не заставляйте меня ее открывать. Тогда мне придется провалиться под землю или бежать из страны.
Мы все смеемся, однако Куперу и мне известно, что это не шутка.
– Нет проблем, – отвечает Куп и целует ее в лоб, перед тем как мы берем курс на мою комнату, а я неожиданно начинаю нервничать.
– А это моя.
– Комната в общежитии, – шутит мама, и я корчу рожицу – из-за вранья, которым я их кормила. Мне жаль. Жаль, что я их обманывала и что у меня возникло чувство, будто мне необходимо так поступать.
– Вы справитесь одни? – Вопрос Купа меня удивил. А потом я присматриваюсь к нему и замечаю, насколько измученный у него вид. Судя по всему, последние несколько часов отняли у него много сил.
– Естественно. Спасибо, что нашел для меня время. – Брат кивает, однако мама на этом не останавливается. Помедлив, она шагает к нему, кладет руки ему на плечи и мгновением позже обнимает его. В выражении его лица сменяют друг друга радость и шок, и лишь спустя секунду он понимает, что происходит. А затем смыкает руки у мамы за спиной и отвечает на объятия, пускай и слегка неловко.
У меня к глазам подступают слезы.
Это первое объятие с той ночи.
– Ладно… кхм. – Он откашливается и робко похлопывает маму по спине. – Увидимся?
– Увидимся. Скоро.
– Хорошо. Тогда я пойду. – Он исчезает в своей комнате, а Энди извиняется перед нами, чтобы пойти за ним. Дилан еще раньше сразу остался у себя, так что мы с мамой теперь стоим вдвоем.