– Вот что тебя на самом деле тревожит, да?
– А разве это не должно меня тревожить? Не должно удивлять? Как и паническая атака спустя столько времени?
– Конечно, Зоуи. Но, пожалуйста, не надо видеть проблемы или ошибки там, где их, возможно, и нет. Если Дилан хороший парень, а ты можешь и хочешь это отпустить, то отпусти. Но не сомневайся, можешь ли ты вновь это сделать.
Эту тему мы часто обсуждали на терапии. Вопрос о том, могу ли я еще верить своим инстинктам, произойдет ли со мной это снова, если я опять доверюсь кому-то сильнее.
– Ладно? – добавляет в конце Милли.
– Да. Просто… Что, если паника вернется? Если что-нибудь мне об этом напомнит?
– Такое может случиться. Это даже очень вероятно, но это не должно и не будет мешать тебе жить по-настоящему – чувствовать себя живой. Если заметишь, что все становится хуже, что это снова начинает тебя угнетать, позвони мне. Думай о том, Зоуи, что страх и тот опыт – часть тебя. Слышишь? Часть. Не больше и не меньше. Она с тобой навсегда. Как бы тяжело ни было, ты не можешь от нее избавиться. Только держать в руках. И напоминать себе, что не эта часть делает тебя тем человеком, которым ты являешься сейчас.
На глаза наворачиваются слезы.
– Спасибо тебе.
– Не за что. Я невероятно рада тебя слышать. Обязательно звони еще, хорошо? В любое время.
– Хорошо.
– А теперь, к сожалению, у меня встреча, пора идти. Мне очень жаль, я…
– Никаких проблем, правда никаких. Пока!
Задумчиво и все-таки с облегчением вешаю трубку и кладу телефон рядом с собой на кровать. Она права, как всегда, даже в том, что я как будто давно уже сама все это знала. Но здорово было услышать это от нее.
Вскоре после того, как поговорила с Милли, я заняла ванную и долго стояла под душем. А когда пришла на кухню, Купер и Энди как раз распаковали несколько пакетов с покупками и накрыли на стол. Они сходили в пекарню, чтобы мы могли вместе поесть. Поздний, но восхитительный завтрак.
Сейчас мы заняты тем, что передвигаем мою кровать. Не хочется сразу поцарапать прекрасный деревянный пол, потому что я слишком гордая, чтобы попросить брата помочь. И если честно, новая кровать тяжелее, чем моя старая.
Нам с Энди удается приподнять одну сторону, Куп берется за вторую и на протяжении всего пути осуждающе на меня смотрит, пока мы с громкими стонами и задыхаясь не опускаем каркас в другом конце комнаты.
– Не дай бог, тут начнется то же, что и раньше.
– А что было раньше? – Энди поправляет очки и тяжело дышит, в то время как я упираю руки в бока.
– Ничего страшного, просто иногда я любила делать маленькую перестановку.