Всего на секунду, но Пайпер поверила, что у нее получилось достучаться до него. Третий посмотрел на нее, аккуратно, почти невесомо коснулся запястья и вдруг отпрянул, широко распахнув глаза.
Если до этого внутри Третьего еще оставалось что-то целое, то Пайпер собственноручно нанесла первую трещину.
– Нет, – покачал головой он и отступил назад, хватая себя за волосы и ошарашенным взглядом шаря по комнате словно загнанный зверь. – Это не Гил, он бы никогда не… Он не мог… Как же он?.. Нет…
– Третий…
– Не подходи ко мне.
Пайпер напряженно сглотнула, опустив уже поднятые руки. Третий тяжело дышал, тянул себя за волосы, жмурился и бормотал что-то бессвязное, никак не пытаясь успокоить свою магию, почти осязаемо касавшуюся Пайпер.
Вдруг, громко, яростно зарычав, Третий пнул сначала стул, на котором сидел раньше, затем – сундук с вещами, стоявший чуть дальше. Они отлетели в стену с таким грохотом, что Пайпер подскочила на месте, прижав руки к груди.
– Это. Не. Гилберт. – Третий делал паузу после каждого слова, глубоко дыша между ними, и быстро обернулся к ней. Он был в ярости. – Это. Не. Гилберт!
Пайпер закивала, соглашаясь с каждым его словом. Он говорил что-то еще, едва не шипя ей в лицо, и Пайпер без остановки кивала, зная, что лучше согласиться, чем продолжать спорить. И только спустя еще несколько яростных слов, Третий вдруг замолчал и уставился на нее. Пайпер видела горящие магией глаза, мокрые дорожки на щеках и растерянность со страхом, которые никак не сочетались с гневом, еще недавно обуявшим сальватора.
Пайпер сделала шаг и поняла – все это время она пятилась назад, а Третий наступал, пока девушка не оказалась возле стены.
Она пятилась от него.
Они молчали до тех пор, пока великан не отступил. Пайпер показалось, будто и так хрупкое доверие между ними надломилось.
Затем она расслышала что-то, напоминавшее плач, и испуганно вскинула голову. Третий и впрямь плакал, глядя на нее.
Пайпер шагнула вперед – поначалу несмело, давая ему возможность понять, что собирается сделать, и остановить, если это нужно. Третий смотрел, беззвучно плача, и только спустя вечность, полную неконтролируемой магии, сделал шаг вперед и крепко обнял ее. Пайпер уткнулась лицом в его грудь и тихо всхлипнула.
– Прости меня, – шепнул Третий ей в макушку, медленно ведя ладонью по спине. – Прости, прости, прости…
Благодаря Силе Пайпер знала: Третий отрицает то, каким стал Гилберт. Что бы он ни увидел, что бы ни почувствовал, он этому не верит, но она не стала осуждать его за это.
– Прости меня, – совсем тихо повторил Третий. – Прости…
Пайпер могла бы вечность слушать его извинения, потому что, как бы эгоистично и низко это не было, ей нравилось, что Третий осознавал, насколько напугал ее, но вместо этого едва слышно спросила:
– Гилберт так важен для тебя?
– Я нуждаюсь в нем, – ни на мгновение не задумавшись, ответил Третий. – Сильнее, чем в Киллиане.