Но может быть, все закончится для него совсем не так. Внутри у Бурджвика все сжалось. Возможно,
А потом он увидел его. Он сидел, склонив набок голову, у высокого дерева между двух корней, которые образовывали нечто вроде люльки. Светоотражающий костюм его доппеля был наполовину испачкан в грязи, клюв на его маске измят, словно он наткнулся на что-то. Доппель сидел неподвижно, настолько неподвижно, что в какой-то момент Бурджвик решил, будто он уже умер.
Доппель слегка дернул головой, и прежде чем Мортис тоже успел его заметить и украсть у Бурджвика победу, Бурджвик вскинул ружье и выстрелил. Из-за отдачи приклад ударил Бурджвика в плечо, а шум выстрела заставил Мортиса подпрыгнуть на месте. Бурджвик почувствовал какое-то дикое удовольствие, увидев, как вздрогнул его брат, и это чувство только усилилось, когда он перевел взгляд на дергающееся и съежившееся тело доппеля.
У него получилось! У него все получилось, и это было так просто. Мортис дико захохотал, и на мгновение Бурджвику тоже захотелось рассмеяться. С чувством легкого головокружения он кинулся к доппелю. "Умные" пули при ударе расщеплялись, и весь костюм доппеля был изорван от бедра до ребер. Дюжина отверстий уже пропитались красной кровью. Его грудь тяжело вздымалась.
– Молодец, маленький братик, – сказал Мортис. – Ты хотя бы знаешь, из какого конца ружья нужно стрелять.
Что-то здесь было не так… Бурджвик ощущал это всем своим нутром. Мортис не должен был радоваться. Доппель не должен был прятаться так тщательно и скрывать за грязью светоотражающие фрагменты своего костюма. Дрожащими руками Бурджвик потянулся к маске доппеля. Он дернул ее, но она будто прилипла. Мортис присел рядом с ним на корточки и горячо, с нетерпением, задышал ему на ухо.
Бурджвик дернул посильнее. Маска оторвалась, содрав кусочки кожи. Глаза Джиба были полны паники и налиты кровью, его ноздри раздувались, а рот был перепачкан клеем из плевальщика.
У Бурджвика возникло такое чувство, словно его желудок провалился в какую-то бездонную дыру. Он упал на одно колено и, чтобы не потерять равновесие, уперся ладонью в мертвую землю. Перед глазами все расплылось и почернело; пульс громко стучал в ушах. Доппель оказался Джибом. Джиб оказался доппелем. Все пошло кувырком.
– Правда, костюм сел на него как влитой? – спросил Мортис. – Мы сказали ему, что хотим разыграть тебя, и заставили надеть этот костюм. А когда его накачали наркотиками, он стал вести себя как остальные.
Бурджвик вспомнил все те игры, в которые они играли с Джибом, и как Джиб всегда помогал ему выигрывать. Его раздробленная грудная клетка все еще поднималась и опускалась. Возможно, в Доме окажется достаточно клеточных соединителей, чтобы спасти его. Но Бурджвик знал, что клеточные соединители были не для него, не для Клуни и не для других паразитов. И тогда он понял, что Джиб все еще способен был помочь ему выиграть в последний раз.
Он подавил свой гнев, свои душевные муки и все остальные чувства, которые испытывал в тот момент. Затем отстегнул от бедра головорез и набросил его на голову Джиба.
– Остроумная шутка, Мортис, – сказал Бурджвик, его голос и выражение лица были абсолютно бесстрастными. – Но тебе не стоит играть со слугами. Это недопустимо.
Бурджвик нажал на рычаг, головорез щелкнул, свистнул лезвием, и горячая темная кровь забрызгала его руки.
Хан Сон[20]
Подводные лодки
Когда я был ребенком, то часто просил родителей отвести меня на берег реки Янцзы посмотреть на подводные лодки. Они приплывали в наш город по реке целыми стаями или косяками. Я слышал, что некоторые подлодки прибывали также из притоков Янцзы: рек Уцзян, Цзялинцзян, Хан, Сянцзян и других. Лодок было так много, что их стоянка напоминала ковер из муравьев или тысячи набухших грозовых туч, спустившихся с небес.
Время от времени, к моему огромному удивлению, то одна, то другая лодка вдруг исчезала с поверхности воды. На самом деле они совершали погружение. Сначала огромный корпус подводной лодки начинал дрожать, а затем – медленно уходить на дно, а вода вокруг бурлила, и по ней расходились волны, похожие на сложный загадочный шифр. Наконец, вся лодка исчезала под толщей воды, включая маленькую колонну наверху, напоминавшую миниатюрную смотровую башню. Вскоре воды реки вновь возвращали свою привычную безмятежность и таинственность, а я потрясенно наблюдал всю эту картину.
Затем подводная лодка выныривала из глубин, как чудовище, разбрызгивая во все стороны красивые волны. "Смотрите! Смотрите! – кричал тогда я. – Она всплывает!" Но родители никогда не реагировали на мои слова. Их лица оставались каменными, они напоминали мне два вялых домашних растения, которые уже много недель никто не поливал. Казалось, что подводные лодки своим появлением похитили их души.
Большую часть времени подлодки стояли на якоре, неподвижно, на гладкой поверхности реки. Их опутывали провода – они тянулись от одной башни к другой. Развешенное на проводах белье напоминало разноцветные флаги: брюки и рубашки висели вперемешку с тряпичными подгузниками. Женщины в фартуках из толстой грубой ткани готовили прямо на палубах, на угольных печках, и над рекой, словно над туристическим лагерем поднимался дым. Иногда женщины присаживались на корточки, наклонялись к воде и начинали бить деревянными палками по белью, которое они раскладывали на твердом металлическом корпусе лодок. Время от времени из подлодок выбирались пожилые мужчины и женщины, они садились, поджав под себя ноги, и с расслабленным видом курили трубки с длинными мундштуками, а подле них, свернувшись калачиком, устраивались кошки или собаки.