– Я тренировалась, – призналась Брееша. – Стреляла по слугам из ружья, заряженного краской. Это просто. Не волнуйся. – Она с удрученным видом пожала плечами. – Впрочем, вряд ли кто-то станет следить за тем, как у нас идут дела. Взрослые будут заняты выпивкой и сексом в укромных уголках.
Уши Бурджвика стали горячими, словно лава.
– А ты с Мортисом? – выпалил он, не думая.
– Что? – Голос Брееши был равнодушным. – Так вот что он тебе сказал?
– Вы оба ушли куда-то. Во время банкета.
– Меня стошнило бактериальным пивом, – резко ответила она. – А где был он, я понятия не имею.
С этими словами она отправилась за своим головорезом, и Бурджвик пожалел о сказанном. Возможно, он ошибся, а может, и нет, и Брееше просто стало стыдно.
Доппелей согнали на опушку леса, они были связаны между собой и привязаны к столбу веревками из жил. Действие наркотика уже начало проходить, и некоторые из них с хрипом пытались высвободиться из своих пут.
Бурджвика посетила странная и неподобающая мысль, которая не посещала его ни в прошлом, ни во все предыдущие годы: каково это – быть доппелем? Когда ты рождаешься с чувством страха, потом тебя одевают и волокут в лес, где на тебя начинается охота. Им повезло, что они были лишены способности мыслить.
– Ваше ружье, мистер Бурджвик.
Бурджвик взял его из протянутых рук слуги. Оно было старое и сделано в основном из дерева, но ему было известно, что оно заряжено такими же "умными" пулями, как и новое ружье Мортиса. Промахнуться было очень сложно. Под стволом крепился фонарик, а к прицелу – трекер, который показывал множество крутящихся желтых шариков – доппелей в их костюмах со вшитыми сенсорами, – и один красный шарик – это был доппель, предназначавшийся Бурджвику. Слуга протянул ему головорез; Бурджвик осторожно взял его в руки, и подождал, пока его шкура создаст специальную петлю, которая позволит закрепить головорез у бедра.
Охотничьи дроны уже были готовы к действию, суставы на их ногах крутились и щелкали. Летающие дроны поднялись в небо и растворились в темноте. Все направились в лес. У одного из дядьев были красные губы, и он едва держался на ногах от выпитого им вина; другие похлопывали его по спине и смеялись; Мортис спорил с Орри, что он подстрелит своего доппеля меньше, чем за двадцать минут.
Когда они приблизились к связанным доппелям, Бурджвик почувствовал, что его сердце отчаянно бьется о ребра, словно огромный кулак. Ночной воздух был достаточно прохладным, и изо рта у них выходили облачка пара. Слуги со шприцами переходили от одного доппеля к другому и впрыскивали им адреналин и феромон страха. Доппели корчились и извивались, пытаясь освободиться из веревок. Бурджвик увидел своего доппеля в конце ряда, он дергался и топал ногами, когда слуга втыкал иголку ему в пах. От этого зрелища Бурджвику стало немного не по себе.
Мортис неожиданно повернулся к нему и улыбнулся своей широкой белозубой улыбкой.
– Ну вот, сейчас начнется, маленький братик, – сказал он, – Мне кажется, первая охота на доппеля всегда самая запоминающаяся.
Красногубый дядя протяжно зарычал в знак согласия.
– Я свою первую охоту никогда не забуду, – сказал он. – Да выпускайте же этих чертовых тварей!
– Спорим, ты вернешься последним, – прошептал Мортис так, чтобы дядя не услышал его. – Все же знают, как ты боишься темноты.
Он прошмыгнул мимо и вышел вперед, прежде чем Бурджвик успел ответить. Он только покрепче сжал свое ружье. Горло стало сухим, как кость, да еще это чувство гнева, которое распирало, пульсировало в нем, пока он стоял между Бреешей и Орри! Он не был трусом. Если бы он был трусом, то не пошел бы за Мортисом в лес, где они будут надежно скрыты от всевидящих черных глаз отца.
Как только доппелей подготовили, слуга с помощью спрея растворил веревки из жил, а те, что растворить не удалось, разорвал руками. Доппели замерли, не зная, как им распорядиться внезапно обретенной свободой. Затем дроны с воем бросились вперед и погнали доппелей к лесу. Несколько охотников начали кричать и делать выпады в сторону доппелей, когда те вприпрыжку понеслись к деревьям. По телу Бурджвика пробежала дрожь.