Письмо любви к тебе

Я не завидовала ему: придется разговаривать с родственниками, выносить личные вещи из домов друг друга, разбираться с местом проведения праздника и нанятыми профессионалами. Вернут ли они хоть часть денег? Я сомневалась в этом. Но, с другой стороны, мне было интересно, волнует ли это Джейми. Он сказал, что, хотя и чувствует себя виноватым, ему стало легче, и, возможно, его семья тоже это поймет.

– Подождешь меня? – спросил Джейми, повернувшись ко мне лицом. Обе его руки скользнули к моему лицу, и его глаза искали меня.

Я наклонилась и ответила поцелуем, который сказал больше, чем я могла сказать. Правда заключалась в том, что в тот момент, прямо здесь, я бы ждала вечность.

Но я и предположить не могла, что произойдет дальше.

Джейми еще раз занялся со мной медленной, сладкой любовью, прежде чем отвезти меня в аэропорт. Когда мы проверили мою сумку, он притянул меня к себе и стал целовать долго, крепко и жадно, не обращая внимания на то, кто находится рядом с нами. Я тоже крепко прижалась к нему. И по какой-то причине, которую я не могла объяснить, я почувствовала в этом поцелуе конец. Это была точка, знак препинания, и в тот момент я подумала, что это конец той главы. Но позже я отмечу, что это был конец всего – конец моей зависимости, мой последний вкус виски, мой последний танец с огнем.

Потому что, когда я отстранилась, глаза были яркими, а сердце пылало, я попросила Джейми позвонить мне, когда он будет готов.

А он так этого и не сделал.

Я вернулась в Питтсбург, как пушистый, улыбающийся котенок. Когда мои ноги ступили на землю, я почувствовала, что все идет своим чередом, и я знала, что все наконец-то наладится. Просто знала это. Я чувствовала это каждым сантиметром тела, от ушей до пальцев ног, и жизнь никогда не была такой яркой, как в то воскресенье. Мои губы еще были припухшими после поцелуев Джейми, сердце наполнено его словами – его обещаниями, – и тревога, которую я ощущала перед вылетом в четверг, сменилась теплым шаром облегчения.

Пока Джейми был дома и занимался делами, я занималась тем же самым.

Я разорвала отношения с Ривером. Хотя мы не переводили наше общение в статус официального, но я считала нечестным по отношению к нему думать, что из этого что-то выйдет. Насколько мне было известно, я теперь принадлежала Джейми – черт возьми, я всегда была его. Я смеялась над этим, когда рассказывала Дженне по телефону и даже маме, с которой почти никогда не говорила о своей личной жизни. Она знала, что мне пришлось пережить в разлуке с Джейми в колледже, но даже это я пережила в основном сама. В моих шагах появилась бодрость, в глазах – свет, и все это заметили.

Однако Ривер не единственный, с кем мне пришлось разбираться. Я с головой окунулась в работу, улаживая накопившиеся дела и заканчивая текущие проекты, чтобы иметь возможность поговорить с Рэндаллом о том, чтобы немного сбавить обороты. Я сказала ему, что хочу иметь больше времени для вещей, которые имеют для меня чуть большее значение, чем работа, и он улыбнулся, как гордый отец, сказав, что мне давно пора перестать так много работать. Он сказал, что я прекрасно справляюсь со своими обязанностями и если я немного сбавлю обороты, то это не изменит ситуацию.

Но как бы я ни была готова встречаться с Джейми на расстоянии, мне хотелось иметь возможность выбора, поэтому я изучила несколько издательств в Южной Флориде. Я не стала отправлять резюме до разговора с Джейми, но все разузнала, чтобы иметь представление. Мне нравился Питтсбург, и мне нравилось издательство «Рай Паблишинг», но Джейми я любила больше. И, в конце концов, я оказалась на той стадии, когда была готова пойти на любые компромиссы, чтобы у нас все получилось. Так все и происходило первые несколько недель. Я занималась своими делами, а Джейми – своими, и я ждала его звонка.

Я ждала.

И ждала, ждала, ждала.

Сначала это напоминало терпеливое ожидание. У меня еще были дела, о которых нужно позаботиться самой, поэтому я сосредоточилась на них, а также на своих мыслях и чувствах к Джейми, впитывая их, давая им жизнь. Я любила его, он любил меня, мы хотели быть вместе, и так оно и было. Это самое простое и легкое время в наших отношениях, и я была счастлива наслаждаться им.

Но потом тревога вспыхнула, огромная и страшная, прямо посреди груди. Тогда, после месяца ожидания, мне стало трудно дышать, и я первая нарушила молчание. Я позвонила ему, надеясь просто поговорить, а не строить планы, но он не ответил. И он не перезвонил.

– Все в порядке, – заверила меня Дженна однажды вечером, когда я вышагивала по своей квартире, прожигая ногами дыру в полу. – У него много всего происходит, Би. Ему ведь невеста изменила. И все его чувства к тебе вспыхнули еще до того, как это случилось. Он попал в засаду и пытается разобраться во всем этом. Он сказал тебе подождать, так что просто… подожди.

Я послушалась ее и окунулась в работу, потому что она была для меня основным спасением. Рэндалл осуждал меня за то, что я совсем не сбавляю темпа, но я уверяла его, что скоро – очень скоро – я это сделаю, и надеялась в глубине души, что говорю правду.

Однажды я шла домой из офиса, держа в руках три рукописи, которые планировала прочесть за выходные, когда в моей сумочке раздался резкий сигнал телефона. Я жонглировала страницами и полупустой бутылкой воды, нащупывая телефон и молясь, чтобы увидеть имя Джейми. Но когда я наконец достала его, на экране высветился неизвестный номер – очередной звонок от телемаркетолога, или сборщика счетов с неправильным номером, или человека, пытающегося сказать мне, за кого голосовать на выборах в следующем году. Я вздохнула, нажала кнопку сброса и положила телефон в сумочку, после чего отправилась домой.

Где-то спустя три месяца моя тревога переросла в отчаяние и страх. Я почти не спала, почти не ела, и из-за этого страдала моя работа. Я была взвинчена, нервозность подкрадывалась незаметно, и я снова попыталась позвонить ему. Три раза. Он не ответил ни на один звонок, и на третий раз я сдалась и оставила голосовое сообщение.