Мы приглядываемся к палаткам. Я облегченно вздыхаю. Все они кажутся достаточно высокими и не слишком ограничивающими в движениях. Скорее всего, в центре даже можно стоять в полный рост.
– Вы будете жить в палатке по двое. Туалет и душевые вы найдете, если пойдете по этой дорожке, за ближайшим поворотом. Здесь и двухсот метров не будет, – объясняет Яна, указывая при этом в противоположном направлении, к озеру. – По пути туда вы найдете еще и деревянные столы со скамейками, где мы вместе будем есть. Каждое утро завтрак в восемь, а обед в час дня. По вечерам едим у лагерного костра. Его организуем мы, вожатые, вместе с Паулем. До озера здесь пять минут, его и отсюда видно, – продолжает она, показывая в обратном направлении. Затем большими пальцами обеих рук указывает за спину. – В маленьких палатках у меня за спиной живут вожатые. Там вы всегда сможете найти кого-то из нас. Мы хотим, чтобы вы сейчас зашли в свои палатки, познакомились со своим соседом или соседкой и распаковали вещи. Через час мы снова встретимся здесь, на костровой площадке, для общего знакомства.
Рюкзак с Мо чуть не выпадает у меня из рук. Общее знакомство. Слова отдаются у меня в мозгу эхом снова и снова, и я чувствую, как во мне нарастает паника. Я не смогу. Ничего из этого. Я попала не по адресу. Здесь все не то и не так.
Мне тяжело дышать, начинает кружиться голова и приходится вцепиться в чемодан, чтобы не упасть. Лихорадочно озираясь, вижу, как все разбредаются к своим палаткам, а сама просто стою столбом. Я не могу пошевелиться, мышцы свело судорогой, дыхание все учащается.
– Ханна? – ко мне с встревоженным видом подходит женщина из автобуса. Сдвинув брови, я смотрю на нее сквозь стену тумана, она кажется слегка размытой. – Тебя ведь так зовут, да?
Мне с трудом удается кивнуть, рот у меня по-прежнему открыт, и я чувствую, что дышу слишком часто, а кислорода легким все же не хватает. Грудная клетка вздымается слишком бурно, пальцы слишком сильно впились в рюкзак и чемодан.
– Дыши ровнее. Все хорошо, – она осторожно растирает мне руки, вверх-вниз, и это постепенно помогает. Мышцы медленно расслабляются, острота зрения восстанавливается, сердце начинает биться медленнее. Я судорожно сглатываю, но это лишь жалкая попытка, потому что во рту сухо, а ком в горле огромный.
– Пойдем, я отведу тебя в палатку.
Если бы только я могла сказать «спасибо»! Я бы сказала ей это тысячу раз. Взяв мой чемодан, она направляется ко второй большой палатке. Она ободряюще смотрит на меня и улыбается.
– Все может стать лучше, хотя иногда так вовсе и не кажется.
После этого она уходит, оставив меня одну.
Сдвинув в сторону служащий входом брезентовый навес и москитную сетку, я вхожу в палатку. Она даже больше, чем кажется снаружи, и я была права – в центре можно стоять в полный рост. Справа и слева лежит по свернутому в рулон туристическому коврику и маленькому надувному матрасу. Справа на полу уже кто-то сидит, мой так называемый сосед, и я на секунду с облегчением закрываю глаза, когда понимаю, что это та самая девчонка из автобуса. Девчонка в свитере с высоким воротом и длинными, густыми волосами. Сидя почти спиной ко мне, она уже надувает свой матрас. Я то ли тяну, то ли несу чемодан в угол, и в этот момент она, перестав дуть, оборачивается и смущено улыбается мне. У меня не получается ответить ей тем же, и я опускаю глаза. Прежде волосы скрыли бы мне лицо, защитили бы меня, и я часто забываю, что теперь это невозможно. Мне больше за ними не спрятаться.
И все же я рада и благодарна. Закрыв вход в палатку, достаю из рюкзака Мо. Он мурчит, потягивается и зевает, а затем отправляется обследовать помещение. Я в полном изнеможении опускаюсь на пол. Мо приближается к девчонке, и она теперь тоже замечает, что он устремился к ней. Она затихает, опустив матрас и выжидая. Он тихо кружит вокруг нее, обнюхивая, и, наконец, радостно карабкается на нее, что опять заставляет ее улыбнуться. Она смотрит на меня, а я стараюсь уклониться от натиска, не поддаться.
– Меня зовут Сара. А ты Ханна, да? – Голос у нее такой нежный и чистый, такой хрупкий и тихий.
Но слова остаются мыслями, а пространство между нами – безмолвным. Закусив губу, я заламываю руки, больше всего на свете желая свернуться в клубок и так застыть, пока все это наваждение не развеется. Пока не смогу вернуться домой. И тут меня, словно удар, словно мгновение под знаком «как в первый раз», настигает осознание: это только начало. Домой я попаду еще очень нескоро.
– Ладно-ладно, – робко говорит Сара. – В любом случае я рада, что здесь со мной ты с кошкой, а не та злобная девчонка или кто-то еще, – она опасливо гладит Мо.
– А где же у тебя кошачий туалет? – делая большие глаза, спрашивает она и выглядит при этом намного младше меня.
Сердце у меня спотыкается, один раз, два, мысли играют в чехарду. Об этом я совсем не подумала. Понятия не имею, к чему это все приведет, но знаю, что Мо они у меня скоро заберут!
– У тебя его нет, – делает вывод она, и я вижу, как у нее в голове крутятся шестеренки, как она складывает два и два. Поездка в автобусе, рюкзак, отсутствие кошачьего туалета. Брать Мо с собой было запрещено. Я подтягиваю колени к телу, обнимаю их руками и опускаю голову, прячу лицо, потому что не могу больше сдерживать слезы. Давление внутри становится слишком сильным, и пусть даже я понимаю, что никакие слезы ничего не изменят, и не хочу плакать, но им нужно вытечь, чтобы я смогла дышать. Я трясусь всем телом, крепче обвивая руками колени, потому что боюсь разбиться вдребезги. Боюсь потерять себя – последнее, что от меня осталось. Я не хочу распасться, сойти на нет и понимаю, что стараюсь сделать невозможное. С тех пор как ушла Иззи, я сломалась, во мне трещины, я уже разбита, и то, что сохранилось, – это лишь фрагменты прежней меня, которые как-то соединились, но не подходят друг другу. Как пазл, в котором не хватает деталей, как пазл, собранный из десятков деталей, к нему не относящихся.
ebooksa