Тишина моих слов

Пиа выходит из палатки, оставив ее открытой, и я радуюсь проникшему внутрь свежему воздуху. Сегодня я больше не усну, я это знаю. Поэтому беру блокнот, ручку и начинаю писать. После этого пойду в душ. Посреди ночи. Мне все равно.

Кошмары! Они приходят и уходят, и один страшнее другого.

Сегодня я криком звала тебя, Иззи. Я боролась за тебя. Я увидела, как все разбилось, услышала, как с моих губ сорвалось твое имя, почувствовала, как оно прожигает мне легкие. Я ощущала на щеках слезы, видела свет, он ослепил меня – и тут я проснулась. Я слышала собственные крики! Крики, которых не было. Я до сих пор ощущаю, как меня держат.

Этот кошмар оказался намного больнее, чем все остальные. Он причинил такую боль, потому что все ложь. Потому что ничего из этого на самом деле не было.

Все случилось совсем по-другому, Иззи!

Глава 14

Ханна

ЧТО-ТО ЗНАТЬ – ЕЩЕ НЕ ОЗНАЧАЕТ

ПОНИМАТЬ

День второй где-то у черта на рогах, в каком-то летнем лагере с людьми, которых я не знаю и которые не знают меня. День второй в тюрьме на природе, в жаре и пекле, с Мо, но без всякого плана.

Как подумаю о сегодняшней ночи, подступает дурнота. Я знаю этот сон, он приходит, когда пожелает, и так часто, как захочет, и я ничего не могу поделать. Здесь он был ужаснее, чем всегда. Здесь, в том месте, где я еще более одинока, чем дома.

Ночью я приняла холодный душ, смыла пот, и мне полегчало. Думаю, после этого я даже ненадолго задремала. И все же уснуть по-настоящему, как я и предполагала, мне не удалось. Я стою и чищу зубы, разглядывая в старом потускневшем зеркальце темные круги вокруг глаз. Из-за них глаза кажутся слишком большими и слишком синими, новый цвет волос делает меня бледнее обычного. Я – призрак. Я – никто.

Девчонка из палатки номер один стоит рядом, не обращая на меня никакого внимания. И хорошо, ведь ее имя я забыла. Это ничего бы не изменило.

Я сплевываю в раковину, споласкиваю ее и сбрызгиваю водой лицо. Провожу расческой по волосам, причесывая то, что от них осталось, и думая о том дне… о дне и об искре! Был ли он решающим? Оказалась бы я здесь, если бы по-прежнему выглядела, как Иззи? Вероятно, нет. Дело не в искре и не в новой прическе. Дело во мне. Рано или поздно родители бы это заметили, а искра всего лишь позаботилась о том, чтобы это произошло не позже, а раньше. Большинство людей не понимают, что проблема заключается в них самих, и этим только усугубляют ее. Так и со мной. Думаю, вот что такое была искра.

Бросив напоследок взгляд в зеркало, я беру косметичку и возвращаюсь к палатке, мимо деревянных столов со скамейками, за которыми мы сидели до этого. На завтрак были булочки, мед, джем и мюсли с молоком. Я не смогла даже апельсиновый сок до конца в себя влить.

Яна с Паулем складывают ящики с водой под одним из больших деревьев в тени. Над ними висит табличка с надписью жирным шрифтом «Выпей меня». Чудо-вода из страны чудес. Я качаю головой и иду дальше, пока не соображаю, что некоторые ребята уже садятся в круг и ждут. Нервно сглатываю, потому что догадываюсь, что сейчас будет.

Пиа говорит с Сарой, возможно, речь о прошлой ночи, и я быстро исчезаю в палатке, чтобы спрятаться и убрать на место косметичку. Мо спит в чемодане, на своем излюбленном месте. Если я сейчас не выйду, за мной придут и увидят Мо. Охнув, делаю несколько вдохов и выдохов, пытаясь не замечать боль в желудке, и покидаю свое защищенное пространство, чтобы выйти на всеобщее обозрение. Чем сидеть здесь, я с большей радостью пошла бы к озеру, написала бы Иззи. Сказать я все равно ничего не могу.

– Доброе утро! Надеемся, вы хорошо спали в первую ночь и с удовольствием позавтракали.

Голос у Пии теплый и дружелюбный, она, не торопясь, обводит взглядом всех нас. Я вижу, как Сара при ее словах сжимается, будто стыдится. Ее первая ночь прошла так же ужасно, как моя.

– Такие разговоры и общие встречи мы всегда будем проводить после завтрака, это останется без изменений, но, если вас что-то беспокоит, вы в любое время можете подойти ко мне или к Яне. Договорились?