Тишина моих слов

– Это бейсболка моего брата. Его зовут Том. Я много лет его не видел и не знаю, где он. Бейсболка досталась мне.

Вытирая слезы, вспоминаю, где мы и что это за лагерь. Я назвала его местом для сломанных и теперь задаюсь вопросом, сломан ли Леви и что именно его сломало.

– Я очень любил его, но был слишком маленьким… Многого не понимал. Да и сейчас не понимаю.

Я вижу, как он крутит в руках бейсболку, как шевелятся от игры мышц татуировки на его руках и как он погружен в свои мысли. Как ходят желваки на скулах и как он теребит пирсинг.

– Ты тоже очень любила Иззи, да?

Больше всего на свете, отзывается эхом у меня в голове, хотя не думаю, что он на самом деле ждет ответа. Не ждал бы, даже если я могла бы говорить.

– Я очень сочувствую тебе, тому, что ты ее потеряла.

Вот теперь я встаю и иду. Кружится голова, мне плохо. С трудом удается не упасть или не сломаться. Знал бы он, почему я ее потеряла! Знал бы – как! Сочувствовал бы он и тогда? Никто и никогда мне этого не говорил. Все сочувствовали, но никто – именно мне.

Весь следующий день я остаюсь в палатке, выхожу только к столу, принять душ и почистить зубы. Мне нездоровится, хочется только лежать и спать, вспоминать – и в то же время забыть. Но если бы жизнь была концертом по заявкам, мне не нужно было бы делать ни того, ни другого. Я была бы дома, в нашем настоящем доме, с Иззи, и мы бы музицировали, валялись бы на диване, глядя сериал «Девочки Гилмор», или поглощали бы экстра-большую пиццу с двойным сыром в нашей любимой пиццерии.

Лишь вечером я осмеливаюсь выйти с Мо на руках. Я должна послать Иззи письма. Пиа внимательно разглядывает меня и, коротко кивнув, уходит к Яне, которая сидит у лагерного костра. Вряд ли Пиа знает о том, что я делаю, но она знает, что я иду не просто погулять. Она очень наблюдательна. Даже слишком. Поэтому мне нужно быть осторожной.

Осознав, куда ведут меня шаги, недоверчиво качаю головой. Тихо шелестят на ветру листья, красно-оранжевые тона заходящего солнца медленно исчезают, уступая ночи. Лишь добравшись до поваленного дерева, я замечаю, что затаила дыхание.

Леви здесь нет. С шиной на ноге пробираюсь к дереву и, опустившись на ствол, сажаю Мо рядом с собой. Сара рассказала мне, что Пауль теперь каждый день готовит что-нибудь специально для него или привозит кошачий корм. Мо раскрывается здесь совершенно с новой стороны. Иззи, должно быть, назвала бы его Сердцеедом.

Мне так хочется, чтобы мои слова долетели до Иззи! Чтобы она, где бы ни была, прочла мои письма. Чтобы простила меня, пусть даже самой мне себя не простить.

Больше всего мне хочется, чтобы ей было хорошо.

Я ненадолго закрываю глаза, пытаясь успокоиться. Затем оглядываю окрестный пейзаж: горизонт, отдельные деревья и листву, озеро.

В какой-то момент все тело наливается тяжестью. Я ложусь на бок, продолжая смотреть на озеро, а затем ощущаю, как привалился к животу Мо и как закрываются глаза.

Каждый день, каждый час и каждую минуту я спрашиваю себя, зачем понадобилось, чтобы ты ушла. Почему не я. Или почему нельзя было остаться нам обеим.

Я не нахожу ответов на эти вопросы и не знаю, что с ними делать. Они есть, и мне их не забыть. Как же с ними поступить?

Глава 24

Ханна