Риан волшебным образом появился в чистом наряде.
Если бы я обладала магией, то высыпала бы ему на голову целую тачку с рыхлой почвой. Но мне пришлось довольствоваться пригоршнями земли. Я подкинула комок в воздух, и она посыпалась Риану на голову и за воротник.
Риан злобно выругался сквозь зубы и начал расстегивать пуговицы на рубашке, обнажая загорелую мускулистую грудь. Над его сердцем я увидела грубый серебристый шрам в форме неровного креста. Я приказала себе отвернуться. Ноги не сдвинулись с места. Я велела глазам закрыться. Но вместо этого продолжила смотреть, как Риан вытаскивает рубашку из брюк и вытрясает из нее землю.
Снова чертыхнулся. Снова взмахнул рукой. И снова на нем появилась чистая рубашка.
И я тут же испачкала ее компостом.
– Ну все. Тебе конец. – Риан зашагал ко мне, и я начала пятиться назад, пока ветви лавра не впились мне в спину. Я была поймана в ловушке. Парализована. Словно мышь, попавшая в лапы голодного кота. Удары сердца в моей груди отдавались в ушах.
Я думала, Риан воспользуется магией. Но он вместо этого бросился вперед, схватил меня за бедра и закинул себе на плечо. Это еще хуже. Гораздо хуже.
Распускающиеся цветы и брошенные садовые инструменты стали свидетелями моего унижения, пока Риан шагал к лесу на границе владений моего отца. Если бы у меня остались силы, я бы сопротивлялась.
– Сейчас же отпусти меня! – потребовала я. Вдали, ритмично и неистово, напевало море, и мое сердце забилось в предвкушении чего-то запретного.
– Если ты хотела раздеть меня, надо было просто попросить. Портить мою одежду было необязательно, – проворчал Риан.
Неконтролируемое желание обожгло меня изнутри, когда я вспомнила о мышцах на его животе и груди. Красоту Риана не портил даже тот странный шрам. Я вытерла грязные руки о его спину, и на черном жилете остались грязно-коричневые отпечатки.
Риан снова выругался:
– Прекрати! У меня не осталось чистых рубашек. – Он крепче сжал мои бедра, не позволяя мне соскользнуть с плеча. Если бы я не злилась, а Риан не был бы таким несносным, мне, возможно, понравилось бы ощущение его рук на себе. Такие сильные. Властные.
– У принца всего четыре рубашки?
– У меня не четыре рубашки, а больше, презренная женщина. Но остальные не глажены, – прорычал Риан. Его шаги стали совершенно бесшумными из-за сосновых иголок, покрывающих землю. С моря дул туманный бриз, который приносил с собой запах рыбы и водорослей. Волны разбивались о берег, а затем отступали в море только для того, чтобы обрушиться о камни и скалы с новой силой.
Я стукнула его по спине.
– Не дай бог, кто-нибудь увидит тебя в мятой рубашке.
– Ударь меня еще раз и увидишь, что произойдет.
Слова, что он бросил мне прошлой ночью.