Голод. Внезапно ноющая боль у меня в желудке обрела смысл. В конце концов, я не ела целых полгода.
– Полагаю, даже пленникам нужно есть.
Взмахом руки Риан сменил перепачканную кровью рубашку на чистую, небесно-голубого цвета.
– Что будешь: вдовьи пальцы или сиротские уши?
– Удиви меня, – сказала я.
Кухня располагалась на нижнем этаже, дальше по коридору от гостиной и кабинета. Чем ближе мы подходили, тем громче становилось бряцанье кастрюль и сковородок, тем сильнее чувствовался пикантный запах бекона.
Полноватая женщина с седыми волосами, выбивавшимися из-под белого чепца, суетливо металась между столом и очагом, помешивая еду и напевая себе под нос.
Заметив нас, она закинула кухонное полотенце на плечо и засеменила нам навстречу.
Ее черные глаза подсказали мне, что она ведьма, хотя напоминала обычную миловидную старушку. У нее не было ни носа крючком, ни кустистых бровей, ни острых зубов, как часто изображалось в сборниках сказок.
– Здравствуй, мой мальчик! – Женщина потрепала Риана по щеке и улыбнулась. Ее улыбка стала шире, когда она взглянула на меня, неловко застывшую на пороге. – Это она? – Ведьма сцепила руки в замок под двойным подбородком. – Ах, ну что за красавица! Подойди ближе, дитя мое, дай разглядеть тебя.
Я шагнула вперед, не зная, что думать о странной женщине и ее радушном приветствии.
Риан махнул рукой в мою сторону, как будто прогонял назойливую муху.
– Это Эйвин. Эйвин, а эту обворожительную юную деву зовут Эйва.
– Ох, полно тебе! – Эйва хлопнула его по плечу тыльной стороной ладони. – Каков льстец, а? Обворожительной юной девой я была лет сто назад.
Эйва.
Я вспомнила, как Риан говорил в ночь перед моей смертью. Я неуверенно улыбнулась.
– Приятно познакомиться. Значит, это вы печете вкуснейшие в мире вишневые тарты?
Она взяла меня за руки и сжала их в своих ладонях.
– Я удивлена, что этот закоренелый эгоист поделился ими с тобой. Должно быть, он без ума от тебя.