Однако палач нажал на рычаг, и грогоч тут же провалился в дыру. Веревка натянулась. Тошнотворный треск эхом прокатился по площади.
– Нет! Пожалуйста! Умоляю! – Его надо немедленно спасти. Почему меня никто не слышит? Он не виновен!
Незнакомый рыжеволосый мужчина схватил меня за руку мертвой хваткой и потащил через толпу, подальше от грогоча на виселице.
– Отпустите меня! Их нужно остановить…
–
Из-за текущих из глаз слез я не видела лиц мужчин и женщин, наблюдавших, как меня утаскивают с площади. Никто из них даже не попытался мне помочь. Я открыла было рот, чтобы закричать, но крик будто застрял где-то в горле. Сколько бы раз я ни пыталась, голос не слушался меня. Хватка мужчины стала сильнее, и вскоре он привел меня в переулок и прижал спиной к оштукатуренной стене.
– Ты что, совсем с ума сошла? – прошипел он, впиваясь в меня взглядом пронзительных голубых глаз. – Тебя могут арестовать за государственную измену.
Я узнаю эти глаза из тысячи.
– Риан?
Он зажал мне рот рукой.
– Тихо. – Он выглянул из-за угла здания. – Не называй меня по имени.
Я с трудом кивнула, и он с явной неохотой убрал руку.
– Они убили его… – пролепетала я. – Они убили невинного.
– Чарли украл кошелек. Его поймали с поличным.
Грогоча звали Чарли.
Какое обычное имя. Такое незамысловатое. Такое…
Я затрясла головой, и волосы прилипли к мокрым от слез щекам.
– Ты не понимаешь. Он ничего не крал. Это все я!
Новое лицо Риана побледнело. Он взмахнул рукой, и воздух вокруг нас будто бы потяжелел.