Проклятое сердце

– Не смей говорить мне непристойности, – выпалила я, задыхаясь от мерзкого запаха перегара. – Тебя могут услышать!

Риан взмахнул рукой, и голоса вокруг нас стихли.

Он возвел вокруг нас невидимый магический барьер.

Парочка справа от нас, казалось, даже не заметила ничего необычного, продолжая лакомиться тортом. Барьер, должно быть, работал. Услышат ли они, если я закричу?

– Вот, пожалуйста. Теперь я могу говорить все, что заблагорассудится, и ни-и-икто не подслушает нас. – Он сделал большой глоток из фляжки, вытер губы рукавом и заулыбался: – Сегодня ты такая дерзкая, что мне хочется вытворять с тобой всякие непристойные вещи.

Я не желала слышать ни одного из его несомненно распутных предложений, которые, вероятно, касались бы только его и меня… вместе. Прикосновения, поцелуи и… Я невольно поджала пальцы на ногах.

– Риан, хватит.

– Посол де Ворн, помнишь? Но можешь звать меня Эдвардом, раз уж мы перешли к непристойностям.

Он взмахнул рукой, и гул бального зала обрушился на меня, словно океанская волна. Голоса. Музыка. Смех. Беззаботные и ничего не подозревающие гости веселились вокруг меня.

– Поскольку нас с тобой больше ничего не связывает, пойду поболтаю с другими людьми. Но если тебе вдруг захочется поразвлечься, ты знаешь, где меня найти. – Риан неторопливо обошел меня, слегка задев плечом, и взял с подноса еще один бокал шампанского. Он устремился прямиком к кучке девушек, обмахивающихся веерами, которые бесстыдно пожирали его глазами, словно кусок наивкуснейшего торта.

Я была готова спорить и до последнего стоять на своем, а он даже бровью не повел, когда я отказалась от сделки.

Ничто в этом мужчине не имело смысла.

Я схватила бокал, остро ощущая каждый вздох Риана. Каждое его движение. Каждый взмах темных ресниц. Каждую ухмылку.

Жаль, что я не обладала таким же острым слухом, как фейри, и не могла подслушать те несомненно неподобающие вещи, которые Риан теперь шептал на ухо Тилли Далтон.

Он был подобен пламени, манящему своим теплом и светом.

Но пламени нельзя коснуться, не сгорев при этом дотла или не получив ожогов.

Женщине моего статуса нельзя становиться пеплом.

Некоторые мужчины просили у меня бальную карточку, но я забыла ее в спальне и поэтому отказывала всем, кто хотел со мной потанцевать. У меня были дела поважнее, чем танцы. Скажем, весь вечер наблюдать, как Риан бесстыдно волочится за каждой юбкой.

Я забыла о нем, только когда кружилась в танце с Кейлин. Она была единственной, с кем я согласилась потанцевать. Моя сестра, хозяйка этого бала, не переставая хихикала. Ее танцевальная карточка пестрела именами кавалеров, а с лица не сходила улыбка.

– Мне кажется или Джеймс Уоллес похорошел? – спросила Кейлин. Когда она отступила от меня в ритме танца, взмахнув пурпурными юбками, я отыскала взглядом молодого человека, о котором она спрашивала. Он приклеился к стене рядом с дверьми, ведущими в коридор.