Корпорация IMAGEN

– В клинике «Рафаэль-Хаус», – продолжил Освальд, – врачи, по крайней мере, понимают, что успокоительные препараты только ухудшают симптомы.

Кэсси внимательно слушала его.

– Получается, подключение происходит, когда пациенту вводят успокоительное?

Он мрачно усмехнулся:

– В том-то и суть, если сознание не может блокировать подключения, как их прекратить? Спит человек, в коме, под успокоительным – все одно и то же.

Как ей ни хотелось признавать, но рассуждения Освальда не были лишены здравого смысла. Если Алана переведут в другую больницу, где никто не знает его историю болезни, и в соседней палате окажется пациент с развитой сетью, то круг замкнется: мучения и успокоительное.

– Если я скажу «да», – она заметила, как дрогнула его улыбка, – то по единственной причине: я хочу защитить моего друга.

– Понятно, разумеется. – Освальд говорил быстро, безразличный к ее переживаниям, желая лишь закрепить договоренность. – Просто для ясности: все, что мы предложили вам до этого, остается в силе.

– Но вот это! – Она схватила папку и тряхнула ею. – Игра в прятки. Как, по-вашему, я могу доверять вашим словам, если вы подсовываете информацию через незапертый ящик и при этом делаете вид, что играете честно? Для меня это крайне важное решение. Мне нужны доказательства.

Освальд собирался что-то сказать, но промолчал и несколько секунд смотрел на ковер. Руки в карманах брюк, большие пальцы поглаживали ткань, словно он пытался успокоить себя.

– Ладно, если мы покажем вам, для вас это будет доказательством? – наконец спросил он.

– Покажете? Каким образом?

– Убедило бы вас, если увидите… почувствуете сами?

Под его оценивающим взглядом она вздрогнула от беспокойства.

– Сначала мне бы хотелось вернуться домой. Прилично одеться, принять душ и…

Он покачал головой:

– Боюсь, не получится. Все это будет, но позже. Хотите пережить опыт лично, тогда надо действовать сейчас.

Вкус горелой резины. Нет, она совсем не хотела. Но, возможно, такой опыт помог бы ей. Под его пиджаком она расправила плечи и выпрямила спину. Познать страдание. Измерить его. И сделать выбор.

И снова та же женщина молча вела машину. Освальд тоже молчал. Сидя в одиночестве на заднем сиденье, Кэсси подняла воротник его пиджака, будто отгораживаясь от мира, и поглубже засунула руки в карманы с шелковой подкладкой. Кажется, прошло уже много времени с тех пор, как ее вывели из квартиры Льюиса, но на улицах по-прежнему никого не было. Вытянув шею, она посмотрела на часы на приборной доске. 04:28.

За окном проплывал знакомый пейзаж. Путешествие закончится быстрее, чем ее предыдущая поездка по этой дороге. Она прикрыла глаза. Вот и поворот. Машина сбавила скорость. Под колесами зашуршал гравий, затем толчок о мягкую землю и остановка. Открыв глаза, Кэсси поняла, что женщина поставила машину за кустами, пытаясь скрыть их присутствие. Отсюда здание больницы не видно, но оно где-то близко. Небольшая асфальтированная площадка. Скамейка и шелест бамбука.