— Автогеном, судя по всему. Вырезали замок и открыли дверь. Дядя Валя видел, как они уезжали на «уазике» в пять утра.
— Ты смотри, значит часа в четыре приехали, наверное… Пока у народа самый сладкий сон… Интересно, а почему именно к тебе залезли? Машина ведь явно не та, из-за которой стоит рисковать…
— Дядя Валя предполагает, что перепутали бокс. У меня за стеной практически новая «лада» стоит. Вот они, наверное её и хотели взять.
— Но, тем не менее, «запорика» твоего они забрали, да? Зачем он им?
— Не забрали, Виктор Фёдорович. Машины там не было.
— Как это не было? — удивляется он. — А куда же это она делась? Покататься поехала?
— Ну, конечно, — улыбаюсь я, — как «Луноход-один»
— Нет, правда… — он смотрит внимательно, без тени улыбки.
Вот ментяра, всё знать хочет. С дядькой ничего не распутал, никого не поймал, а только спрашивает и спрашивает…
— К отцу на завод, — вру я.
Вру, в общем-то без конкретной цели, просто так. Просто странно, что у него интерес такой к этой рухляди.
— Хотим попробовать восстановить.
— В гараж?
— Да, там спецы хорошие. «Запорожцев», конечно, у них в автопарке нет, но авось помогут.
— Ясно всё свами, — успокаивается он. — Но помяни моё слово, в этой куче хлама нечего ловить. Только деньги потратите.
Мы ещё какое-то время разговариваем, но Чебурашки моего уже не касаемся. А потом расходимся по домам.
Через несколько дней все брюки оказываются отшитыми, Катя чуть живая, как Петух из «Бременских музыкантов», ощипанная, но не побеждённая, а ей, бедной, нужно ещё к вступительным готовиться. Хотя там главное — рисунок и композиция, а это за пару недель не натренируешь. Этим она занималась в художественной школе и в студии нашего местного художника, знаменитого на весь Союз.
В общем, она собирается уезжать. В Москве её ждут подготовительные курсы и репетиторы по общеобразовательным предметам. И, к сожалению, провал. Я мог бы попытаться её отговорить, но, если бы из-за меня она не поехала, то всю оставшуюся жизнь считала бы, что именно я виноват в том, что её мечта не сбылась.
В общем, каждый должен пройти по своему пути до самого конца. А некоторые — даже дважды, или, кто знает, трижды и четырежды, как в компьютерной игре.