— Вот как? — удивляется профессор.
Знал бы ты, как молодёжь в будущем шпрехать будет. Без словаря вообще не разобраться.
— Пойдём, Саша, — мягко говорит его жена. — Пусть дети… побалдеют немножко…
— Чеба, чё такое торч? — хохочет Юрик.
— Торч, это когда ты торчишь, Юрок. И не обязательно от запрещённых веществ.
— Я торчу, в натуре! — ржёт он. — Торчу!
В классе все толпятся вокруг Юрика. Он стоит спиной к двери и меня не видит. Одноклассники же, заметив меня, хихикают и, посторонившись дают место. А Юрик плывёт на своей волне и заливается соловьём, рассказывая подробности вчерашней гонки. Болтун — находка для шпиона.
— А вы Цепа видели? — беспечно разглагольствует он. — Он уже здесь, в туалете отсиживается, типа курит. У него вот такущий бланш под глазом. Потому что батя у него никуда не уезжал и когда узнал, что сынок взял его машину, да ещё и разбил, он его так отдубасил, что тот едва жив остался.
В класс входит Цеп.
— Цеп, — коротко говорю я, наклонившись к уху Юрика.
Тот вздрагивает, замолкает и начинает с испуганным и одновременно независимым видом осматриваться вокруг.
— О, Чеба, здорово, — бросает он мне.
Я только головой качаю:
— Я торчу, Юрик, ну что ты за болтун!
Он тут же расплывается в улыбке. Цепень проходит с независимым видом и садится за последнюю парту. И под глазом у него действительно чернеет свеженький фингал.
Я подхожу к нему.
— Принёс?
— Чё те надо? — щерится он.
— Бабки мои принёс?