— Что? — теряется мама и беззащитно смотрит на меня.
— Знаете, — говорю я, — нам бы очень не хотелось встречаться с этим рецидивистом. Разве можем мы заставить его сказать правду, если он не хочет. Для чего нам волновать маму? Да и для меня эта встреча очень даже неприятная.
— Понимаю, понимаю, — соглашается следак. — Но это очень бы помогло следствию. Вы поймите, для вас никакой угрозы нет, а вот для меня это очень важно. Не для меня, конечно, а для торжества справедливости. Понимаете… с иконой этой… не сходится что-то… Не сходится… Нина Александровна, ну, разве вы не хотите помочь следствию и поскорее уже перевернуть эту страницу?
Он смотрит так проникновенно, что мама начинает колебаться. Нет, нахрен надо! Здесь, конечно, моё слово против слова Паруса. Но если сейчас опять заведут бодягу о том, была ли икона в квартире дяди, когда там побывал сантехник, может получиться кисло. Вылезут несостыковки и всё такое.
— Мы помочь хотим, — говорю я. — И помогаем, причём очень активно. Буквально всё дело мы вытаскиваем на своих плечах, уговаривая правоохранительные органы раскрыть это преступление. Вернее, череду преступлений. Но встречаться с преступником…
— Скажите, — говорит мама, — я не поняла, а что по поводу смерти моего брата? Этот… подозреваемый… он причастен?
— Вот, чтобы скорей ответить на этот вопрос, я и прошу вас согласиться на встречу с подозреваемым.
— Нет-нет, — начинаю говорить я, но мама меня опережает.
— Хорошо, — кивает она. — Мы согласны. Ничего, Тёма, не надо за меня так переживать, я же взрослый человек, в отличие от тебя.
— Отлично, — мгновенно оживляется следак и тут же жмёт на кнопку. Появляется дежурный.
— Веди, — кивает ему следователь. — Давай, скоренько.
Ну, ёлки… Блин…
Буквально через минуту открывается дверь и в кабинет заводят Паруса. Руки у него сложены за спиной, брови нахмурены, губы плотно сжаты. Он поворачивает голову и замечает меня. И в тот же миг лицо его преображается, становясь злым и хищным, а глазах вспыхивает ледяной огонь…
24. Быстро лето пролетело…
Мы сидим друг напротив друга. Оба спокойны, холодны и непроницаемы.
— Нет, ни о какой иконе я не слышал, — говорит Парус.
Ну и дурак. Я закрываю глаза, желая заглянуть внутрь себя. Цель простая. Нужно найти своего Тёмного Дока, разбудить, заставить включить красный огненный меч и поразить им оппонента. А именно, попросить его признать мою правоту и закрыть вопрос.
— Артём, — тут же обращается ко мне следак. — С тобой всё хорошо? Ты как себя чувствуешь?
— Да, всё нормально, — говорю я, открывая глаза.
Всё нормально, просто я этого идиота видеть не могу.