— Передай, что принял. Если это всё, можешь переходить к прогнозу погоды.
— Не всё. Ещё барышня вас спрашивали.
— Скажи Елене Афанасьевне, что я отбыл в длительную командировку.
— Дак, не Елена Афанасьевна спрашивала. Другая. Назвалась Катериной Матвеевной.
Тут я снова чуть не поперхнулся.
— Она же должна была в Смоленск уехать?
Захар гоготнул.
— Помешало что-то. Платьем за порог зацепилась, не иначе. А может, не за порог…
Я показал Захару кулак.
Фёдор развёл руками:
— Приходили вчера. Прознали откуда-то, что вы здесь останавливаться изволили.
— И правда. Откуда бы ей прознать? У вас тут сплетни разлетаются с такой скоростью, что никакого пять-джи не надо.
— Чего говорите?
— Говорю: если ещё придёт, скажи, что как только вернусь из командировки, непременно навещу. Кстати, о Катерине Матвеевне. Где тут у вас портной Яков Брейгель?
Это имя мне назвала Катерина Матвеевна. Я запомнил.
Захар настаивал на том, чтобы дождаться возвращения кучера и ехать к портному в карете, как полагается аристократу. Я послал его лесом. За ночь отлично отдохнул, а пешком ходить приятнее, чем трястись по булыжной мостовой. Тем более, что ходу оказалось — едва ли двадцать минут.
Когда мы подходили к мастерской Якова Брейгеля, из дверей выскочил человек. И понёсся нам навстречу так радостно, как будто увидел возвращающихся после армейки родных братьев.
— Ваше сиятельство! Господин охотник! — это он орал издали, пытаясь на бегу кланяться.
— Чего это он? — спросил Захар.
Я пожал плечами.