Ополченец

Пока изучал справочник, за окном стемнело. Я зажёг свечи. Почувствовав, что засыпаю, перебрался из-за стола в кровать.

Но уснуть не успел — в дверь поскреблись. Я на секунду призадумался, потом улыбнулся. Хороший день надо хорошо заканчивать. И впустил в комнату Марусю.

Утром после завтрака тётка Наталья принесла кошель, принадлежавший покойному графу Дадыдову — кожаный мешочек, завязывающийся шнурком. Я набил его монетами. Только серебряными рублями, крупняк в виде империала решил с собой не тащить. Получилось солидно. Но объёмно.

— И куда это богатство убирать? — вслух задумался я. Карманов крестьянские штаны не предусматривали.

— На шею повесьте да под рубахой спрячьте. — Тётка Наталья растянула шнурок, пристроила мешочек мне на шею. Убрала за ворот рубахи. — Али, ежели хотите, я к рубахе карман пришью?

— Не надо, — решил я. — До города добраться — и так нормально, а там уж другую одежду раздобуду.

— Я с вами поеду, ваше сиятельство, — вызвался Тихоныч. — Всё подскажу да расскажу.

— Отлично. Проводник мне не помешает. Поехали?

Тихоныч поклонился. Мы вышли во двор.

У крыльца стояла карета — та самая, что три дня назад привезла сюда Мандеста. И возница тот же. Он о чём-то болтал с Данилой, но увидев меня, замолчал и поклонился.

— Ваше сиятельство!

— Здорово, — кивнул я. — Поехали, что ли?

Забрался в карету.

Ну… Такое.

Тесно, мне в три погибели согнуться пришлось. Окно настолько пыльное, что видимость стремится к нулю. А под задницей — деревянная лавка. Я представил, что должны представлять собой амортизаторы на текущем этапе технического прогресса, и мысленно закатил глаза. Через минуту, когда рядом со мной уселся Тихоныч, и карета тронулась, я понял, что не ошибся.

Заговорить получилось лишь после того, как мы выкатились с просёлочной дороги на местный аналог шоссе, Тихоныч назвал это «трактом». До того оба помалкивали — берегли стучащие друг о друга зубы.

— И долго нам ехать?

— Без малого сорок вёрст. К вечеру, бог даст, доедем… Ваше сиятельство, — Тихоныч доверительно наклонился ко мне. — С возницей расплатиться надо будет. Он мне в долг-то поверил. Да только…

— Подожди, — я удивился. — А разве это не наша карета? Ну, в смысле, не графа Давыдова?

Тихоныч грустно улыбнулся.