— Да иди ты. — Захар снова сел на корточки. Посмотрел на птицу. — То есть, это что же? Работает игрушка?
— Не игрушка, а мобильное средство связи. Небывалый скачок технического прогресса. Какие уж тут игры.
Птица оказалась сойкой, это мне сказал Захар. Я почему-то думал, что как только закончится действие Знака, сойка растворится в родном лесу. Но она следовала за нами до самого Оплота. Несколько раз улетала и скрывалась с глаз, однако неизменно возвращалась.
Так мы и вошли в Оплот втроём: сначала порхнула сойка, потом шагнул Захар, а замыкающим — я.
— А это вам зачем? — метнув взгляд на сойку, спросил Прохор.
Удивлённым он не выглядел. Охотники, видимо, чего только из леса в Оплот не притаскивали. Ну и в принципе человеку, на столе которого стоит магический пень, удивление как-то не к лицу.
— Коммуникации будем налаживать.
— А русалок уже отладили, что ли?
— Так точно. Восьмерых.
Я развязал мешок и высыпал на стол Прохора двадцать одну кость. Захар скромно добавил свои шесть. Получилось солидно.
— Ого! — Прохор присвистнул. Посмотрел на Захара. — Это ты, выходит, даже не одну, а двух русалок завалил?
Захар горделиво приосанился.
— Бухгалтерию подбивать потом будешь, — категорически объявил я. — Сейчас — давай сюда пень. Надо Захара в охотники принять. Заслужил.
— Что ж… — Прохор придвинул достопамятный пень к краю стола. — Снимай перчатку, Захарка.
Захар стащил перчатку. И покраснел — на тыльной стороне ладони красовался шрам от иссечённой метки. Прохор посмотрел на шрам и погрозил пальцем.
— Смотри! Владимир за тебя ручается. Не подведи его.
— Не подведу, — пообещал Захар и стиснул зубы.
Мы взаимно положили руки в пень. И повторилось всё, как встарь, только теперь я был по другую сторону баррикады.
— Ты, Захар, готов ли вступить в орден Падающей Звезды, служить его интересам и очищать мир от скверны?
— Готов! — звенящим от значительности голосом сказал Захар.