Захар тоже промолчал. Правильный парень, всё-таки. Вроде и болтливый, но когда надо язык прикусить — соображает.
— Дело, — решил Егор. — А чего ты птицу выбрал такую несерьёзную? Сойка — чай, не сокол. Версты не пролетит — свалится с устатку.
Я вздохнул.
— Повторяю. Это — тестовый образец. Альфа-версия, багов наверняка куча. Надо сначала всё потестить, а потом уж на поток ставить. Ты вот сказал: «сокол». А где можно соколов взять?
Егор с Прохором переглянулись и рассмеялись.
— Сказал, тоже. Сокол — не курица, мешком не прихлопнешь. На воле — поди его, поймай.
— А я вот слыхал, что граф Дорофеев соколиную охоту шибко уважает, — неожиданно вмешался Захар. — Сам-то не видал, конечно. Но люди рассказывали.
— Тоже слышал, — кивнул Егор.
— Ну, во! — одобрил я. — Другое дело!
Дорофеев — это хорошо. С Дорофеевым мы с некоторых пор, если не друзья, то уж точно хорошие приятели. Надо будет навестить графа. Сказать, что с детства мечтаю о соколиной охоте. Только сначала — домой, отдохнуть как следует. Узнать, что там у нас с отжатой деревенькой. Насколько выгодным оказалось приобретение.
Шесть родий, полученные Захаром после охоты на русалок, под моим наблюдением преобразовались в ранг Ученика-ополченца, а также Знаки Удара и Восстановления Сил. После чего Захар вздохнул и потопал к общественному гаражу седлать общественную лошадь. Сам-то я мог перенестись к себе в усадьбу Знаком, а вот на то, чтобы таскать с собой Захара, ранга пока не хватало.
Захар умоляюще посмотрел на Егора, но тот покачал головой. Сказал, что уже взял задание. В каком-то селе на старом погосте вурдалак образовался.
Мы попрощались. Я начертил Знак и перенёсся к себе.
Предвкушал, как приму ванну, пообедаю, развалюсь в кресле и буду слушать доклад Тихоныча. Наверняка он уже вернулся.
Тихонычу надо отдать должное: плотника он нанял отличного. Работал мужик быстро. Дверцы в кабине переноса в моей башне, выломанные во время нападения, оказались восстановлены. Гладкие, свежеоструганные дощечки приятно пахли деревом.
И на светлой поверхности этого дерева особенно ярко выделялся след, оставленный кровавой пятернёй. Кто-то в буквальном слова вывалился из кабины — толкнув дверцы из последних сил.
Первым порывом я скастовал Доспехи. Потом выхватил меч. На краю сознания мелькнула мысль, что делаю это уже машинально — как, сев за руль, давил бы педали и включал передачи. Подготовившись таким образом к любым неожиданностям, я прислушался.
Тихо. Ни воплей, ни стонов, ни отголосков драки. Где-то во дворе напевает Маруся, шаркает по траве коса — Данила косит траву у забора. В общем, более мирные звуки захочешь — не придумаешь. А на светлых деревянных дверцах — кровавый след. Что за чёрт?
Дверцы я толкнул ногой. Из кабины выскочил с мечом наизготовку.
А через секунду сунул его в ножны. Убрал Доспехи.