— Ты, Владимир. Готов ли взять в ученики Захара?
— Готов.
— Ты, Захар, принимаешь ли Владимира своим Мастером?
— Принимаю!
Я не почувствовал боли. А вот Захар зубами заскрежетал. Зато когда выдернул руку, на ней вместо иссечённой метки красовалась одна хвостатая звезда.
— И опять нет повода не выпить чаю с пряниками, — сказал я.
Егор, который ночевал в Оплоте, и которого мы своим появлением разбудили, зевая, вошёл в комнату.
— Уже ничему не удивляюсь даже, — сказал он. — Раньше хорошо если раз в год новичка посвящали. А сейчас…
— Кстати об этом, — вспомнил я. — Нашли ещё одного перспективного пацана с Силой.
— Где⁈ — хором спросили Егор и Прохор.
— В Холмах, вестимо. Только маловат ещё, лет семь ему. Но дятла в шашки уже обыгрывает — далеко пойдёт.
Особенно если учесть, что сам эти шашки и выдумал.
Егор с Прохором так же дружно, как обрадовались, вздохнули.
— И впрямь мелкий, — сказал Прохор, усаживаясь. — Ну да ничего, подрастёт. Как лет двенадцать стукнет — можно начинать учить потихоньку.
— У родителей-то хоть спрашиваете?
— Конечно, куда без этого. Да только честно же предупреждаем: если Сила в человеке проснулась — всё равно он к нам придёт, никуда не денется. Сила-то это такая, что покоя не даст.
— Не даст, — пригорюнился Егор.
Ткнув в него пальцем, Прохор сказал:
— Он, вот, уйти хотел. Год не охотился. В Поречье на постоялом дворе вышибалой работал. Так чуть не вздёрнулся от тоски.
Егор кивнул. Видимо, это произошло после того, как у него вышло скверное с десятком.