Глава 11
Я почувствовала, как меня встряхнули — сначала мягко, потом сильнее, — но ушла слишком глубоко в сон и не хотела ни реагировать, ни возвращаться. Это так приятно — лежать на восхитительно мягких подушках! Хоть бы меня оставили в покое…
— Мамочка! — Тревожный голосок доносился как будто сквозь туман. — Мамочка, я кушать хочу.
Я открыла глаза, моргнула и снова закрыла.
— Мама, просыпайся! Мне надо тебе что-то сказать.
Эви всем весом навалилась на мою руку.
Я опять открыла глаза, зажмурившись от резкой головной боли, но постепенно силуэт дочери начал приобретать отчетливые черты.
— Кто-то стучал в дверь. Я не ответила, как ты меня учила, мамочка. Я спряталась.
— Умница девочка. — Слова отчетливо прозвучали в мозгу, но наружу прорвалось лишь сиплое карканье.
Эви встала и вышла из комнаты.
— Подожди, — оклик получился откровенно жалким, потому что вместо слов выходила сплошная путаница.
Дочка вернулась со стаканом воды, помогла принять сидячее положение, пристроилась рядышком на диване и поднесла стакан к моему рту. Прохладная вода освежила запекшиеся губы, язык и гортань.
— Спасибо тебе, милая, — выдавила я, борясь с приступом тошноты и головокружения. Отчаянно хотелось упасть на подушки и снова заснуть, но я удержалась и сосредоточила взгляд на заплаканной мордашке дочки.
— Ты плакала, — вырвался из моего горла сиплый шепот.
— Я кричала тебе прямо в ухо, ОЧЕНЬ ГРОМКО, но ты не открывала глаза и не просыпалась.
— Прости меня. — Я обхватила ее одной рукой, притянула к себе и поцеловала в теплую шелковистую макушку, чувствуя, как сводит желудок. — Мне так жаль, честное слово…
— Я кушать хочу. Сделай мне тост, а потом я съем банан и крем для пудинга.
От одной мысли о том, что придется возиться с едой, меня едва не вывернуло наизнанку.
— Потерпи две минутки, родная. Сейчас мама придет в себя, встанет и приготовит тебе чай.
Взгляд упал на круг циферблата. С момента принятия таблетки прошло два часа.