Охота на Анжелику

– Мой муж тоже не богат, во всяком случе, ему далеко до Березовского. Но он состоятельный человек, я думаю, что он сумеет найти деньги для выкупа. Не могут же за нас просить столько же, сколько за полпреда?

– Подождем, увидим, – пробурчал Кирсанов, а сам подумал, что рассчитывать на ее мужа глупо.

Скорее всего, к данному времени ее благоверный уже знает, что его жена крутила шашни с соседом по номеру. Обычно такие вещи быстро всплывают, кто-то что-то видел, кто-то что-то подумал, кто-то о чем-то догадался. И подозрения да намеки дают положительные всходы в трепещущем от ревности мужнином сердце. Проявит ли ее супруг невиданное благородство и примется собирать нужную сумму ради выкупа той, кто наставила ему рога? Хотя все может сойти вполне благополучно, и при таких обстоятельствах люди не станут поливать грязью бедняжку, похищенную бандитами. Всякое может случиться. Но как бы то ни было, Кирсанов не собирался высказывать вслух подобные соображения. «Пока надеждою живем, пока сердца для чести живы…» В общем, пусть тешит себя мыслями о муже-герое, спешащим ей на помощь.

– Я замерзла жутко, зачем они отняли наши куртки? – обнимая саму себя двумя руками, простонала Лика.

– Иди ко мне, – протянул ей руку Кирсанов.

Но и объятия не помогали – сырой холод проползал сквозь одежду и леденил тело. Тогда Кирсанов устроил с Ликой спаринг, вспомнив некоторые приемы самбо, которым обучался в юности. Это мало было похоже на занятия боевыми искусствами, но помогло согреться. Они пихались и толкались до тех пор, пока кровь весело не побежала по жилам, разогнав скованность и зябкость. Затем попили по очереди из кувшина и попытались устроиться на соломе с максимальным комфортом.

Вскоре пребывание в подвале сделалось совершенно невыносимым. Никто не заглядывал к ним, чтобы поинтересоваться, а не нужно ли чего пленникам, никто не спешил убрать ведро с испражнениями, дающими неприятный запах. Но самое главное, их оставляли в неведении по поводу дальнейшей их судьбы. Кирсанов старался отвлечь Лику разговорами, поэтому выспрашивал ее подноготную, и она с удовольствием рассказывала о своей жизни, довольно обычной, без всяких там приключений и фантастических эпизодов. Без всякого надрыва она призналась, что никогда не знала своего отца, что, будучи шестиклассницей, осталась без матери. И они с бабушкой довольно скромно жили в небольшой двухкомнатной квартирке в районе Даниловского кладбища. Бабушка всю жизнь проработала в библиотеке, а ее близкая подруга в Музее им. Ленина. Благодаря чему, Лика росла среди хорошей литературы, и с детства была завзятой посетительницей музеев. Так зародилась ее тяга к прекрасному, что и сыграло роль в выборе профессии. Но уже на втором курсе Лика осталась одна-одинешенька, бабушки не стало. К счастью, она успела обзавестись очень хорошей репутацией, и ей помогли преподаватели вуза, дали возможность подрабатывать и на кафедре. Причем это работа не всегда была связана с искусствоведческой деятельностью, иногда она не гнушалась уборкой галерей и мытьем полов. Но Лика не унывала, не падала духом и не только не бросила вуза, но и еще не оставляла занятий танцами. И на одном из престижных конкурсов они с партнерам заняли третье место, а после награждения к ней подошел ее будущий муж и вручил плюшевого мишку, так она познакомилась с Максом.

Рассказ о муже вызвал у Кирсанова двойственное чувство, с одной стороны, ему было жутко интересно, с другой стороны, его задевало то, с какой любовью она о нем говорит. Пару раз ему приходилось сталкиваться с замужними дамами, ищущими на стороне развлечений, от них мужьям доставалось по полной программе. Так вот это был совсем другой случай. Он никак не мог поверить, что такие, как она, вообще в природе бывают. И еще пытался сообразить, почему она пошла на адюльтер. Если верить всему, что она тут о себе нарассказывала, так ей прямая дорога в монастырь, это же готовый кумир для урсулинок – Святая Дева, да и только.

Как же она взяла и отправилась на горнолыжный курорт, на Кавказ, куда блондинкам в одиночестве ехать смертельно опасно, да еще любовником обзавелась? Хотелось, конечно, присвоить все лавры себе, мол, такой неотразимый мужик, что к ногам падают не только ветреницы, но скромницы. Но что-то помешало.

Кирсанов поморщился, не увязывалось все это в единую цепочку, как только дело доходило до мотивов – почему она поехала, а муж ее благословил – у него в мозгу происходило маленькое замыкание, мысль пробуксовывала на месте, и он что-то упускал.

– Я от голода сейчас скончаюсь, – призналась Лика.

Могу предложить изысканное кавказское кушанье «Жратва заложника», – откликнулся Кирсанов.

– Слушай, я придумала! А давай я влезу к тебе на плечи. И ты поднимешь меня к решетке, вдруг у меня получится ее открыть?

– Ты не сможешь даже пошевелить эти прутья, ты только взгляни на них!

Лика послушно встала, и некоторое время изучала решетку, задрав голову. Да, пожалуй, Денис прав, выжать вверх такую махину ей не по силам. Но что же делать? Сидеть и ждать у моря погоды?

– Эй, – закричала она, – кто-нибудь, отзовитесь!

Лика, ты что с ума сошла? – озабоченно поинтересовался Кирсанов.

– Эй, вы там! Мне надо с вами поговорить! Вы меня слышите?! – орала Лика, не обращая внимания на издевку в его голосе.

– Му-у-у! – сочно прокатилось у них над головой.

– Ты услышана! Тебе ответили! Радуйся! – возликовал Кирсанов.