Мама глубоко вдохнула.
– Лайла, не надо. Она сделала свой выбор.
Тетя Лайла повернулась, чтобы посмотреть маме в лицо.
– И ты знала об этом?
Мама кивнула.
– Мы поехали с ней.
Это было слишком простое описание тех невыносимо долгих часов, что мы потратили на поездку в клинику, заполнение бумаг, сдачу анализов, консультации, бесконечные вопросы в духе «ты уверена?», лежание на узкой кушетке с разведенными ногами, пока мама держала меня за руку, и, наконец, долгую и молчаливую дорогу домой.
Тетя Лайла подняла подбородок.
– А ты знала, что Бен хотел оставить ребенка? Что мы уже все продумали? Что он попросил ее отложить принятие решения? Она дала ему обещание.
Папа подошел к маме, и мы все вдруг осознали, что у моего поступка могло быть еще одно неожиданное последствие. Кажется, я разрушила еще кое-что.
– Я знала, но Мередит сама приняла решение. Я должна была ее поддержать.
Она должна была меня поддержать, потому что я вынудила ее, загнала в угол. Я была глупой и неосторожной, а теперь моя мама за это расплачивалась.
Лицо тети Лайлы покраснело. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но Бен прервал ее.
– Теперь это не важно, мам. Что сделано – то сделано, – он посмотрел на меня холодным и пустым взглядом, которого я раньше не видела. – Мы уже ничего не можем сделать.
Дядя Ал не сказал ни слова за все это время. Это было неудивительно, потому что он никогда не отличался многословностью, но теперь он кивнул Бену.
– Думаю, нам пора идти, сынок.
– Да, пожалуй, – темные глаза Бена еще раз скользнули по мне, прежде чем он отвернулся.
Они с родителями уже практически вышли из гостиной, когда ко мне вернулся голос.
– Бен! Подожди!
Словно красный свет светофора, мои слова заставили всю процессию остановиться. Они все повернулись ко мне, но меня волновал только Бен. Мои пальцы сомкнулись на мягкой ткани его майки.