– Хмм… грязь действительно запятнала мой божественный статус, – он улыбнулся, но затем по его лицу пробежала неуверенность, и я все поняла.
Для него наша поездка была большим, чем просто веселый вечер на трассе и встреча с юными фанатами. Здесь он смог испытать хотя бы малую часть того, чего он больше не сможет делать никогда: участвовать в соревнованиях, быть легендой, быть героем для начинающих гонщиков. Ему было всего восемнадцать, а его карьера в мире мотокросса уже закончилась. Он прекрасно это понимал, но, как и мое спонсорское письмо, это была отрезвляющая пощечина, болезненное напоминание.
Уайт опустил ноги и ссутулился.
Моя рука подвинулась ближе к нему: достаточно близко, чтобы наши мизинцы почти касались друг друга.
– Эй. Это была замечательная мечта, – я говорила практически его же словами. – Эти мальчишки выразили ей признание, которого она заслуживает.
Он посмотрел на наши руки и мягко усмехнулся.
– Эти слова звучали довольно здорово, когда я сказал их тебе, но теперь я понял, насколько они бесполезны. Они не могут исцелить боль вот здесь, – он потер свою грудь. – Когда больше не можешь заниматься тем, что любишь больше всего на свете, для чего, как тебе казалось, ты был рожден.
Я подняла голову вверх, выискивая темные тучи, которые в последнее время повсюду следовали за мной, но в вышине раскинулось абсолютно чистое небо.
– Я всегда вижу во всем только самое худшее. Может, поэтому, я всегда его нахожу. Может, я упускаю все хорошее – возможности и перспективы, – потому что я просто их не замечаю. Твои слова были рождены твоим оптимизмом. Ты найдешь новую мечту, потому что ты открыт для нее. И когда ты ее найдешь – то уже никогда не упустишь.
Его мизинец коснулся моего, и я вздрогнула.
– Говорят, что признание проблемы – половина ее решения.
– Да? – Я сглотнула и посмотрела на трассу, слишком бурно переживая наш маленький физический контакт. – Ты же не думаешь, что один вечер с тобой превратит меня в оптимистку, и я вдруг начну видеть повсюду радугу и розовых пони?
– Конечно, нет. Думаю, это займет целых два вечера. Я же не волшебник.
Я покачала головой, и он спрыгнул с кузова, пока мои глаза следовали за каждым его движением. Он стоял напротив: золотое закатное солнце сияло в его волосах и отражалось в зеленых глазах.
– Я не говорил, но сегодня я в первый раз сел на байк после аварии.
Я замерла, пораженная этим откровением. Он казался таким уверенным. Если ему и было страшно, то он очень хорошо это скрыл.
– Я не знала.
– Потому что я не хотел, чтобы ты знала. Не хотел, чтобы ты волновалась.
– Как бы там ни было, я рад, что ты была со мной. Я знаю, что мы просто друзья и не больше, но решение разделить этот день с тобой было правильным.