– Хватит пялиться, самовлюбленный индюк! – послышалось из гардеробной.
– Почему мне стоит перестать это делать? Насколько я знаю, такого закона нет, и я могу смотреть на себя сколько моей извращенной душе угодно.
– В той жизни ты явно был принцем, не меньше, – фыркнула Эль, появляясь в комнате. – Степень твоего самолюбия возведена в наивысшую степень.
– Согласен только на короля, но вообще хотелось бы императором побыть, – снисходительно улыбнулся Саргон. – Хотя от кого я про самолюбие слышу? – Он лениво махнул рукой на все убранство вокруг. – Твоя тяга к красивому и блестящему ничуть не меньше. Наверное, поэтому ты со мной и общаешься. Признай, я самый красивый изумруд в твоей коллекции, дорогая сорока.
– Ты невыносим.
– Рад стараться.
– Где же этот чертов плащ?! – взвыла Эль, остановившись в центре спальни и разъяренно уперев руки в бока.
– Явно не здесь. Можешь не искать, дорогая.
От такого поворота Эль опешила и гневно воззрилась на Саргона:
– А ты раньше мне об этом не мог сказать?
– Хотел насладиться твоим самобичеванием и тем, как прелестно ты признаешь свое легкомыслие, – пожал плечами мужчина, разворачиваясь к ней. – Как только я переступил порог твоего дома, то сразу понял, что его здесь нет.
– Зачем тогда спрашивал про него? – низко прорычала Мюриэль.
Саргон растянул губы в улыбке, не коснувшейся его холодных глаз, и элегантно поднялся со стула.
– Кажется, ты стареешь и не понимаешь, что я ответил на все эти вопросы буквально секунду назад.
Казалось, еще чуть-чуть, и из ее ноздрей вырвется пар. Саргон засунул руки в карманы своих брюк и наклонил голову, рассматривая Эль. Его будто совсем не заботило, что его плащ исчез.
– Где же он теперь?
– Подумай.
– Это не могла быть Джульетта.
– Не могла.
– Тогда…