Лукаш поймал на себе взгляд Францишека. Младший Смокуви ожидал, что старший брат отпустит какой-нибудь комментарий по поводу его решения сражаться правой рукой, но вместо этого он спросил:
– Ты любишь эту девушку?
Лукаш перебросил меч обратно в левую руку. Нет. Это его право.
– Да, – отвлеченно сказал он.
– Тогда позволь небольшой совет, – сказал Францишек. – Обычно девушки не любят, когда их толкают в воду.
Лукаш ухмыльнулся старшему брату.
– Она не девушка, Фрашко, – сказал он. – Она королева.
Золотой Дракон бросился на Волчьих Лордов.
51
Разъяренная Рен вылезла из воды. Ей очень хотелось обратиться в рысь, поплыть обратно и самостоятельно прикончить Лукаша.
Позади раздавался рев дракона и крики братьев, но противоположный берег был окутан черным дымом, от которого у Рен слезились глаза.
Раздался пронзительный визг, и в непроглядной черноте мелькнул огромный золотой хвост, ударившийся о поверхность воды.
Промокшая до нитки Рен чуть не поскользнулась на гладком стекле. Она вскинула руку, хватаясь за ровную поверхность горы. Золотой хвост еще раз судорожно дернулся в воде и снова исчез в дыму.
Рен задержала дыхание. Она не могла останавливаться. Она должна была двигаться вперед.
Это не было похоже на то утро у реки. Это совсем не было похоже на бой со стржигами. Это даже не напоминало тот злосчастный день, когда дракон убил ее мать, и даже не представляя, что сам создал себе врага, оставил ее на попечение леса.
Она собиралась убить этого дракона.
Рен снова повернулась к горе. Леший говорил, что она слишком гладкая, чтобы забраться наверх, а у королевы было не так много времени. На ровной поверхности отпечатались пять царапин. У Рен перехватило дыхание, и она положила ладонь на стекло.
«Конечно…»
Когда она поскользнулась и попыталась ухватиться за стекло, ее рука превратилась в лапу.
Пальцы Рен стали короче, а ладонь шире. Из рысьих лап вырвались пять острых когтей – каждый длиной с нож. Они вонзились в гладкую поверхность. Рен напряглась, и ее когти с отвратительным скрипом пробили стекло.